Монс Каллентофт - Смотри, я падаю [litres]

Он ходит во всех направлениях от того дома, из которого ушла Эмма. В сторону моря. К городу.

Через автостраду и поля в сторону Вальдемосы.

Наверх в горы Сьерра-де-Трамонтана.

Он кричит и зовет ее.

Обшаривает землю шаг за шагом.

Смотрит все, что разыгрывается в газете Diario de Mallorca, по местному ТВ-каналу, в крупных газетах «Паис» и «Эль Му́ндо». Что Хоакин Оррач найден мертвым, что тело с вдребезги расстрелянным лицом вынесло в море. Что все это, как предполагается, является местью за то, что он отказал известному мексиканскому торговцу кокаином в разрешении на строительство виллы в приморском районе Bendinat.

Курорт начинают строить. На фото в Última Hora Лопес Кондезан пожимает руку Рогеру Сведину и Бенте Йоргенсен при закладке первого камня в фундамент.

Проходит сентябрь, октябрь, и появляется сообщение о находке источника пресной воды на земле, где когда-то собирались строить Раковый центр. Больше нет никаких костей динозавра, а новый владелец участка, семья Кондезан, отказывается комментировать находку. Региональные власти хотели бы экспроприировать источник, но юридические процессы могут занять десятки лет. Вместо этого подписывается договор на тридцать лет с семьей и смежными концернами, которые оцениваются в сотни миллионов евро, и город соглашается выступить инвестором, вложив 20 % капитала, который требуется на эксплуатацию источника воды. За остальное финансирование отвечает банк Banca March.

Тим едет вглубь острова, синее небо отражается в придорожной луже.

Пятьсот коз и овец утоляют жажду в канаве. Разбрызгиватели воды бросают капли на поля для гольфа, на плантации тюльпанов всех цветов радуги, радуги, которая как будто приземлилась на поле, неся в себе цвета, чувства и жизнь, ожидающие возрождения.

Дождь больно сечет Тима.

Горы осенью негостеприимны, холодные и скользкие, просто опасные для жизни.

Он застегивает свой черный плащ и продолжает искать, идет дальше.

Выше в горы, потом вниз в долины, по оврагам, в любую секунду может поскользнуться на крутых уступах и исчезнуть навсегда, потерять сознание и остаться парализованным в этих чужих горах.

Он думает, что за ним следят.

Но они не появляются.

Он из тех, кто идет, и идет, и идет, кто ищет и тоскует. Может быть, им нравится, что он там, в горах, эта одинокая фигура, идущая в дождь и в град. Он держит данное им слово. Единственное оставшееся невыполненным обещание.

Он разговаривает с Ребеккой. Они говорят ни о чем. Она рассказывает, что Андерс хочет вернуться к ней, но «она не позволит», и он тогда смеется, смеется над грубым тоном ее голоса. Она тоже идет дальше, но по-своему. Он замечает изменения в ее дыхании, в паузах между фразами, как будто она хочет рассказать ему что-то, но никак не наберется храбрости. Он думает обо всех тех тайнах, которые носят в себе люди. Тайнах, которые в конце концов становится невозможным помнить даже самому себе.

В последнюю неделю ноября он выходит в путь ясным утром, когда солнце опять завоевало небосклон и небо над Мальоркой и его горами приобрело почти алюминиевый оттенок.

Он все идет, а раны его залечиваются. В боку остался черный шрам с дырочками, похожими на точки неудачного тату. Он идет под солнцем через кручу, рвет джинсы о колючки шиповника, повисает над пропастью, подтягивается наверх и видит под собой сухое русло ручья, метров на сто ниже, где пальмы тянут свои ветви к острым уступам, которые устремляются прямо в космос.

В узком русле кое-где видны лужи. Последние перелетные птицы купаются там, в окружении мягких кочек, покрытых белыми примулами, явно перепутавшими время года.

Он карабкается вниз. Осторожно.

Смотрит уставшими глазами.

Что это я вижу?

Солнце на что-то набрасывается.

Будто бросается с обрыва.

Отражается в чем-то.

Это ткань.

Он бежит вниз, к этой ткани, которая лежит там, как пылинка.

К этому розовому.

К оголенным костям.

Которые лежат на земле.

Грязная розовая ткань, светлые пряди волос, которые шевелятся на ветру, как хрупкие головки белых одуванчиков.

Он замедляет бег, медленно подходит к тому, что он видит.

«Правда, это круто».

Ее голос эхом разносится над долиной, шепчет, папа, папа, папа, ты здесь, розовая ткань, пятна, коричневые и другие, и он опускается на колени, ложится и лежит рядом с ней, обнимает ее и начинает падать. Он падает, и горы, трещины, уступы, птицы, и пар, поднимающийся с моря, листья, цветы гвоздики, колючие глаза тонких облаков, все они видят, как он падает, как падает на землю, исчезает в бесконечном тяготении земли и неба, проваливается в ничто.