Риа Фрай - Не ее дочь [litres]

Она не создана для такого. Это превратилось в нечто вроде работы. Эми чувствовала себя настолько истощенной умственно, физически и эмоционально, что хотела лишь одного – чтобы все поскорее закончилось. Получит ли она назад радостного и здорового ребенка, или исход будет кошмарным, но пусть все закончится.

– Но ты только глянь! Глянь вот на это. С третьего по двадцать третий день – двадцать третий, мать твою! – они подозревали только нас. Больше никаких ниточек. Ни единой. А потом стрельба в Калифорнийском университете, стрельба в ночном клубе в Орландо, политические заморочки, новые законы по медстраховкам – и в новостях заговорили о другом. А наша девочка… она где-то там…

– О ней забыли не из-за мировых событий, Ричард. А потому, что люди неспособны долго удерживать внимание. Ты знаешь, сколько пропало детей только в этом году?

Ричард уставился на нее, как тощий олень на охотника за секунду до смерти.

– Восемьсот тысяч. Восемьсот тысяч! Это еще не считая малолетних проституток или…

Ричард по-детски зажал уши ладонями и затопал ногами.

– Хватит! Прекрати! Я не хочу думать о том, что мою пятилетнюю дочь превратили в проститутку! – Он убрал руки от ушей и посмотрел на Эми, тяжело дыша. – Зачем ты вообще это сказала? А Стэн, Барри и Фрэнк об этом знают? Откуда ты вообще это взяла? И какого возраста эти дети?

Он выбежал из гостиной и бросился за ноутбуком, который валялся на обеденном столе вместе с компьютерными распечатками. Весь дом был перевернут вверх дном ради единственной цели: собрать информацию, хотя на самом деле нужно было просто искать Эмму.

Эми поискала, куда сесть, и устроилась на полу, вытянув ноги перед собой. Ее спина скривилась в форме буквы С. Тогда Эми легла и сделала несколько глубоких вдохов. Когда все это кончится? И как?

Ричард что-то промямлил, ругнулся, встал, сел и обошел вокруг обеденного стола.

– Ричард! Иди сюда, Ричард.

Он проигнорировал просьбу, так углубившись в изучение темы детской проституции, что пришлось выкрикнуть его имя изо всех сил. Эми не боялась разбудить Роберта. Она должна это сказать. Ричард подошел к ней только через две минуты, качнувшись в дверях.

– Что такое? Почему ты лежишь? Ты упала?

Она вздохнула, закрыла глаза, потом снова открыла.

– Я хочу с тобой развестись. После всего сказанного и сделанного, каким бы ни был исход, я хочу развестись.

Эми повернула голову к Ричарду, посмотрела в его налитые кровью глаза, на сопливый нос и бороду, которая выглядела так, будто ее надергали из лобковых волос.

Ричард упер руки в бока, открыл рот и наклонился к Эми почти вплотную. После неловкого, вопиющего молчания он заорал прямо ей в ухо.

Эми отпрянула, закрыв правое ухо.

– Господи, Ричард! Мое ухо!

– Ненавижу тебя, дрянь! Ненавижу! Ты разве этого не знаешь? – Он выпрямился и поднял руки, как будто его любимая команда только что выиграла чемпионат. – Я с радостью дам тебе развод! Пожалуйста! Господи, давай уже разведемся! Это лучшая новость за весь год!

Он закатился визгливым смехом, как гиена. А потом стал наматывать круги вокруг Эми, высоко поднимая колени, как в футбольном дриблинге. Эми подумала, что он окончательно свихнулся, и ее усталость и злость у него трансформировались в истерику. Она лежит на полу и совершенно спокойна, а ее муж полностью слетел с катушек.

И тогда Эми поняла: она спокойна, потому что Эмма пропала. Эмма была для нее тем же, кем она сама для Ричарда. Вся их семья состоит из отравляющих друг другу жизнь пар. Теперь Эми это поняла. Она никому бы в этом не призналась, но даже среди неразберихи расследования, когда все вокруг рушилось, она испытывала огромное облегчение от того, что не приходится ежедневно ссориться с дочерью.

Эми предоставила Ричарду вволю хохотать, бегать и брыкаться, отвернулась и снова уставилась в потолок. А кто возьмет Робби после развода? В особенности учитывая, какой матерью она стала в глазах прессы? Она закрыла глаза, отключилась от мира и напомнила себе, что это еще не вся жизнь, а только отдельная часть. Они могли бы еще стать настоящей семьей. Теперь она это понимала. Все могло быть по-другому. Но для нее уже слишком поздно.

Зазвонил телефон, и Ричард бросился к нему.

– Что? Что?! Вы шутите? О господи, господи, Эми! Так… что это значит? Новая зацепка? Да-да, сейчас приедем. Огромное спасибо, Фрэнк. Спасибо, спасибо!

Ричард победно заорал и прыгнул к Эми. Похоже, недавний разговор полностью выветрился у него из головы.