Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1

Алекс и так все понял, похлопал по плечу старого друга и пошел, не скрываясь, к двери. Подойдя, он постучал.

– Панайотис, – позвал он. – Это Алекс Смолев. Мы с вами не договорили на баркасе. Откройте дверь, Панайотис, мне необходимо с вами переговорить! Я гарантирую вам личную безопасность!

Никто не ответил. Смолев пожал плечами, позвал и постучал еще раз. Выждал еще пару минут. Ответом ему была полная тишина. Вдруг он что-то услышал. Не поверил своим ушам. Приложил ухо к двери и прислушался еще раз. Дернул дверь, она заскрипела и поддалась. Звук усилился.

– Помоги, полковник! – оглянулся он на Манна. – Там никого нет. Никого, кроме голодного кота. Слышишь, орет? Как будто три дня не ел. Были бы там люди – его бы покормили.

Вдвоем они с трудом открыли тугую дверь, в тесной нише было не развернуться. Как только щель оказалась достаточно широка, в нее протиснулся огромный белый котище с зелеными глазами и с громкими жалобными воплями начал тереться об их ноги.

Заслышав кота, собаки заволновались и залаяли. Кот с протестующим криком юркнул обратно в дверь и продолжил уже сердито возмущаться оттуда.

– Вперед! – снова скомандовал Манн своим подчиненным, и они один за другим скрылись за дверью. – Пойдем и мы, капитан. Ну и дал ты мне понервничать! Пошли, посмотрим, что там за таинственный чертог.

Войдя в подвал за дверью, они ахнули.

Помещения были отделаны в современном стиле с использованием самых дорогих материалов. Вглубь вела анфилада залов, залитых ярким электрическим светом. Настоящий музей был здесь! Тот, наверху, был жалкой под него подделкой. Да что музей, здесь была настоящая сокровищница!

– Вот тебе и раз! Саша, ущипни меня! – ошеломленно произнес полковник, разглядывая огромные стеклянные витрины, на которых красовались сотни артефактов.

Расписные вазы из обожженой глины, яркие краски которых ничуть не потускнели от времени, и не сложенные реставраторами из осколков, а целые, без единого и малейшего изъяна, словно вчера еще стояли во дворце властителя греческого полиса. Многочисленные изделия из золота и серебра: кубки, украшенные драгоценными камнями и филигранной резьбой, посуда, украшения, посмертные маски, оружие, коллекции золотых и серебряных монет, которые занимали целые стены от пола до потолка, – тоже в идеальном сверкающем состоянии.

– Вот тебе и пещера Монте-Кристо, про которую ты все время вспоминал, – рассмеялся Алекс, гладя изнывавшего кота, который все так же, в режиме сирены продолжал жаловаться на свою нелегкую судьбу.

– Да покормите его кто-нибудь наконец! – распорядился по-гречески полковник Манн. – Он так орет, что я думать не могу! Сержант, дайте ему что-нибудь из сухого пайка.

– Нет, Саша, – сказал он уже Смолеву, идя вслед за ним по коридору. – Это не Монте-Кристо. Это как раз Али-Бабы, вернее, тех самых сорока разбойников! Это же все или украдено из музеев, или тайно вывезено с нелегальных раскопок. Тут на сотни миллионов припрятано. Чья же это копилочка, чьи закрома, интересно знать? Ладно, пойдем дальше, любоваться потом будем. Где же твой неразговорчивый друг Панайотис?

Смолев толкнул приоткрытую дверь в конце коридора в небольшой офис и, заметив фигуру, сидевшую к ним спиной в кресле, взял было пистолет на изготовку, но потом почти сразу его опустил.

– Вот он, – сказал он мрачно, убирая ненужный пистолет в кобуру и снимая ненавистный шлем. – Здесь. Только он тоже уже ничего никому не расскажет.

– Ах, чтоб его! – в сердцах выругался Манн, входя в кабинет. – И что за день сегодня такой!

Панайотис Феодоракис сидел в дорогом кожаном кресле с подлокотниками из натурального дуба за большим письменным столом. Перед ним стоял ноутбук со светящимся экраном. На столе валялись окровавленные бинты, распотрошенная аптечка, ампулы и использованные шприцы, – видимо, он делал себе перевязку.

Бывший смотритель музея сидел, неестественно завалившись на левый бок, с бессильно опущенными вниз руками. На полу валялся пистолет. В правом виске чернело входное отверстие от пули с обожженными краями.

– Судя по входному – самоубийство, – резюмировал Манн, внимательно осматривая стол перед трупом. – Какой-то он непоследовательный, тебе не кажется? То перевязку себе делал, весь бинт извел, вон – три ампулы пустых, антибиотики, обезболивающее, противовоспалительное, йод для дезинфекции, – все по уму! Очень жить хотел. Это же на полчаса возни, минимум. Не такая уж и серьезная рана, сквозное – живи да радуйся! То вдруг раз – и пулю в висок. Как-то оно не вяжется. Решил застрелиться – зачем антибиотики переводить? Ты что-нибудь понимаешь? Я вот не очень.