Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

Я задумался. Теперь уже трудновато вспомнить, столько времени прошло…

— Вы же виделись, когда расставались?

Я покачал головой:

— Она дала мне отставку по телефону.

— Что, правда?

— Да.

— Блеск. И ты это так и оставил?

— Я попытался увидеться, но она не хотела.

Кэти посмотрела на меня так, как будто я сморозил величайшую глупость в истории человечества. Пожалуй, она была права. Почему я не поехал в Хавертон, почему не настоял на свидании?

— Я думаю, — сказала Кэти, — что Джули была замешана в чем-то скверном.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю; может, я и преувеличиваю. Вообще, хоть я и мало что помню, мне кажется, что перед смертью она была счастлива. Я долго не видела ее такой. Может быть, у нее все наладилось? Не знаю…

В дверь позвонили. Я понурился: не хватало мне еще гостей сейчас. Поняв мое настроение, Кэти вскочила с места:

— Я открою.

Это был рассыльный с корзиной фруктов. Кэти взяла корзину и поставила на стол.

— Здесь конверт, — сказала она.

— Открой.

Кэти достала карточку и стала читать:

— «От детей „Дома Завета“, в знак соболезнования…» — Она вдруг умолкла, не отрывая взгляда от карточки.

— Что там еще?

Она молчала. Наконец подняла на меня глаза:

— Шейла Роджерс?

— Да.

— Твою девушку звали Шейлой Роджерс?

— Да, а что?

Кэти покачала головой и молча положила карточку.

— Что случилось, Кэти?

— Ничего.

— Не надо притворяться. Ты ее знала?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

— Ни в чем, — сказала она сухо. — И хватит об этом.

Зазвонил телефон. Дождавшись, когда заработает автоответчик, я услышал голос Креста:

— Возьми трубку!

Я взял.

Крест начал с главного:

— Ты веришь матери Шейлы? Насчет того, что у нее был ребенок?

— Да.

— И что нам теперь делать?

Я ломал над этим голову с той самой минуты, как узнал о Карли.

— У меня есть одна теория.

— Слушаю тебя.

— Может быть, бегство Шейлы связано с ее дочерью?

— Как, например?

— Она могла пытаться отыскать Карли или вернуть ее. Узнала, допустим, что девочка в беде. Или еще что-нибудь в этом роде.

— Какая-то логика в этом есть, — заметил Крест.

— И если мы пойдем по следам Шейлы, — продолжал я, — то, возможно, найдем Карли.

— И можем кончить так же, как Шейла…

— Риск есть, — согласился я.

Наступила пауза. Я бросил взгляд на Кэти. Она смотрела прямо перед собой, закусив нижнюю губу.

— Итак, ты хочешь продолжать, — сказал Крест.

— Да, но не хочу подвергать тебя опасности.

— Ага, значит, это тот самый момент, когда ты говоришь, что мне еще не поздно отказаться…

— Точно, а ты должен ответить, что останешься со мной до конца.

— И звучит торжественная музыка… Ладно, с этим мы разобрались. Теперь вот что: мне звонил Роско. Тот, который Ракель. Он напал на серьезный след — выяснил, каким образом Шейле удалось скрыться. Ты как насчет ночной прогулки?

— Заезжай за мной.

Филип Макгуэйн взглянул на монитор и узнал своего вечного преследователя. Тут же раздался звонок дежурного.

— Мистер Макгуэйн?

— Проводите его ко мне.

— Хорошо, мистер Макгуэйн. Тут с ним…

— Ее тоже.

Макгуэйн встал. Он занимал угловой офис с видом на Гудзон — в том месте, где река огибает юго-западную оконечность Манхэттена. Когда в летние месяцы мимо проплывали гигантские круизные лайнеры, неоновые огни верхних палуб оказывались на уровне окон. Сегодня на реке было пусто. Держа в руке пульт управления, Макгуэйн по очереди включал камеры, отслеживая передвижение Джо Пистилло и его подчиненной.

Макгуэйн не жалел денег на охрану: безопасность никогда не бывает лишней. Каждый, кто входил в его частный лифт, фиксировался сразу несколькими цифровыми камерами — всего их в системе слежения было восемьдесят три. Съемка производилась таким хитрым образом, что любой человек, входящий к Макгуэйну, мог быть представлен в записи как выходящий. И лифт, и коридор были выкрашены в жизнерадостный зеленый цвет. Ничего особенного, даже, пожалуй, уродливо. Но тем, кто что-то понимал в видеомонтаже, это говорило многое: от зеленого фона изображение легче отделить и перенести на другой. Враги Макгуэйна чувствовали себя здесь спокойно — у кого хватит наглости, чтобы совершить убийство у себя в офисе! И поэтому они ошибались. Власти рассуждали точно так же, а наглости Макгуэйну было не занимать. И самое главное, он всегда мог представить доказательства, что жертва покинула его территорию в целости и сохранности. Это делало офис идеальным местом для нанесения решающего удара.