Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Я бы предпочел, чтобы мой коллега остался, — заявил я.

— Это не имеет к нему никакого отношения.

— Считайте его моим адвокатом.

Клаудиа Фишер окинула Креста долгим взглядом — джинсы, волосы, татуировку. Он поправил воображаемый галстук и сурово нахмурил брови.

Я прошел к своему рабочему месту. Крест плюхнулся в кресло по соседству и забросил на стол ноги в рабочих ботинках, подняв облако пыли. Фишер и Уилкокс остались стоять.

— Итак, — я положил ладони на стол, — чем могу быть вам полезен, агент Фишер?

— Мы ищем некую Шейлу Роджерс.

Этого я совсем не ожидал.

— Вы не подскажете, где ее можно найти?

— А зачем она вам?

Клаудиа Фишер снисходительно улыбнулась:

— Не могли бы вы просто сказать нам, где она?

— У нее неприятности?

— Пока, — она сделала паузу и нахмурилась, — мы просто хотим задать ей несколько вопросов.

— О чем?

— Вы отказываетесь помочь?

— Я ни от чего не отказываюсь.

— В таком случае, пожалуйста, скажите нам — где мы можем найти Шейлу Роджерс?

— Я бы хотел знать зачем.

Клаудиа Фишер посмотрела на Уилкокса. Тот еле заметно кивнул. Она снова повернулась ко мне:

— Сегодня утром мы со специальным агентом Уилкоксом побывали на работе Шейлы Роджерс. На Восемнадцатой улице. Там ее не было. Тогда мы поинтересовались, где ее можно найти. Администратор сказал, что она взяла больничный. Обратившись по ее последнему адресу, мы узнали, что Шейла Роджерс выехала оттуда несколько месяцев назад. Указав при этом ваш адрес, мистер Клайн. Двадцать четвертая улица, дом триста семьдесят восемь. Мы отправились по этому адресу, но также ее не нашли.

— Классно излагаете, — вставил Крест.

Проигнорировав его, она продолжала:

— Мы не хотим неприятностей, мистер Клайн…

— Неприятностей? — Я поднял брови.

— Нам необходимо допросить Шейлу Роджерс. И немедленно. Это можно сделать без лишних сложностей. Но если вы не захотите сотрудничать, нам придется пойти другим, менее приятным путем.

Крест радостно потер руки:

— Ага, угроза!

— Так что вы выберете, мистер Клайн?

— Я бы предпочел, чтобы вы ушли отсюда.

— Как много вы знаете о Шейле Роджерс?

Все это было крайне непонятно. И к тому же у меня разболелась голова. Тем временем Уилкокс достал из кармана листок бумаги и передал его Клаудиа Фишер.

— Вам известно о криминальном прошлом мисс Роджерс?

Я постарался не показать изумления, но эти слова потрясли даже Креста.

Фишер начала читать:

— Кражи из магазинов, проституция, хранение наркотиков с целью продажи…

— Детские шалости, — презрительно фыркнул Крест.

— …вооруженное ограбление.

— Это уже лучше, — кивнул он. — По последнему обвинению не осуждена, верно?

— Верно.

— Так что, может быть, и не виновна…

Фишер снова нахмурилась. Я задумчиво пощипывал нижнюю губу.

— Итак, мистер Клайн?

— Ничем не могу помочь.

— Не можете или не хотите?

Я продолжал свое занятие.

— Как вам будет угодно.

— Не в первый раз, мистер Клайн?

— О чем это вы, черт побери?

— Покрываете… Раньше вашего брата, теперь — любовницу.

— Идите к черту!

Крест состроил кислую мину, явно разочарованный моей воспитанностью.

Фишер не сдавалась.

— Вы поступаете необдуманно.

— В каком смысле?

— Не представляете себе последствий. Например, что скажут спонсоры «Дома Завета», если вас арестуют за пособничество и подстрекательство?

— Об этом знаете, кого надо спросить? — вмешался Крест.

Клаудиа Фишер сморщила нос так, будто обнаружила грязь на своих туфлях.

— Джози Пистилло, — продолжал он. — Держу пари, Джози должен знать.

Теперь настала очередь Фишер и Уилкокса застыть от изумления.

— У вас есть мобильник? — продолжал Крест. — Можно спросить его прямо сейчас.

Фишер посмотрела на Уилкокса, потом на Креста.

— Вы хотите сказать, что знакомы с Джозефом Пистилло, заместителем директора?

— Позвоните ему, — сказал Крест. — Хотя вы, наверное, не знаете его личный номер? — Он протянул руку в требовательном жесте. — Можно мне?

Фишер дала ему телефон. Крест нажал несколько кнопок и поднес его к уху. А затем откинулся в кресле, не снимая ног со стола. Не хватало лишь ковбойской шляпы, чтобы надвинуть ее на глаза.

— Джози? Привет, малыш, как дела? — С минуту он слушал, потом разразился хохотом. Так продолжалось еще некоторое время. Я взглянул на Фишер и Уилкокса — их лица побелели. В другое время я получил бы массу удовольствия от этой демонстрации власти — благодаря своему пестрому прошлому и нынешнему положению знаменитости Крест был на равной ноге буквально со всеми, — но только не сейчас. Слишком много всего на меня свалилось.