Джозеф Нокс - Улыбающийся человек

На конверте было накорябано мое имя.

— Что это? — спросил я.

— Эта фигня с сестрой меня несколько встревожила, но я доверяю Шан. И верю ее словам. Тут что-то другое.

Я открыл конверт.

Фотографии.

Я высыпал их на стол. На всех был я. Фотографировали с разного расстояния, будто отслеживали мои перемещения по городу. Сначала я подумал, что это завуалированное напоминание. Об угрозе, которая висит надо мной уже несколько месяцев.

Потом понял, что изображения складываются в историю.

Вот я с черным пакетом под мышкой выхожу из квартиры. Еду на Корлтон-стрит. Смотрю на калеку, который якобы ворует медяки из таксофонов. Оставляю деньги в лотке для сдачи. Что-то забираю. На остальные фотографии я глянул мельком, потому что знал, что на них будет.

Последовательность действий, которую нельзя изменить.

Дорога в Киз. Дом Картрайта. Я захожу внутрь с пакетиком. Ухожу без него. На последней фотографии смотрю прямо в объектив камеры. Еще на одной в кадр попала машина, которая уехала со стоянки. Хуже всех была фотография с обращенным в камеру лицом. Готовое признание. На всех фотографиях стояла метка даты и времени.

Я посмотрел на Рики:

— Что все это значит?

— А разве не тебя надо об этом спрашивать?

Я молчал, и он продолжил:

— Я заехал к Шан в «Темпл». Нашел этот конверт на столе. Хотел ей отдать, но заглянул внутрь. К счастью для тебя…

Похоже на правду.

— Когда это было?

— Сегодня. Сразу тебе позвонил.

— Кто их принес?

— Не знаю.

— Видел кого-нибудь подозрительного?

Он покачал головой.

— Ты ведь наркотики покупал?

Я пытался придумать ответ, но потом решил промолчать. Сложил фотографии обратно в конверт.

— Показывал кому-нибудь?

— Нет.

— А Шан?

Он покачал головой. Я снова заглянул в конверт:

— Что-нибудь еще внутри было?

— Негативы, — ответил он, глядя в сторону.

— Они мне нужны, — сказал я, запихивая конверт в карман куртки.

— Они в другом месте. Слушай… — Он решился посмотреть на меня. — Шан их не видела. И надеюсь, не увидит.

Я старался сохранять спокойствие.

— С таким не шутят. Этот человек может быть опасен.

— Для кого? Не для меня же.

Я пристально посмотрел на него, но он не отрывал взгляда от столешницы.

— Чего ты хочешь, Рики?

— Ничего, ты неправильно понял.

Я смотрел на него и ждал.

— Просто выглядит все это дерьмово. Тот, кто фотографировал, явно следит за тобой. С целью тебе навредить. Я люблю Шан. У нас все очень серьезно, — сказал он, подбираясь к главному. К истинной цели встречи. — Не хочу, чтобы это дерьмо хоть как-то ее коснулось…

— Ясно, — сказал я. — А тебе не кажется, что она сама должна решать, с кем дружить?

— Покажем ей фотографии и спросим?

Я посмотрел на свое нетронутое пиво.

— Мне нужны чертовы негативы. Я не шучу.

— А не то что? — сказал он. — Меня тоже побьешь?

Мне будто врезали по ушам.

— Что ты сказал?

— Я же говорил, Шан мне обо всем рассказывает.

Я не мог говорить. Покачал головой, встал и вышел на улицу. Главным образом для того, чтобы череп Рики не встретился со стеной. Чтобы не слышать этих слов. Я оборачивался при каждом шорохе. Солнце равнодушно сияло над головой, отражаясь во всем подряд. Мне повсюду чудились фотовспышки.

К дому я подошел изнуренный жарой, раздумьями и очередным долгим днем. Разговор с Рики меня встревожил. В кармане тяжелым грузом лежал конверт с фотографиями, из-за которых меня могли отправить в тюрьму. Или куда подальше. Не хотелось думать, кто их подбросил.

Слишком длинный получался список.

Наверху его были те, кого я знал в прошлой жизни: криминальные авторитеты, случайные знакомые, которым я чем-то не угодил. Те самые люди, которые назначили награду за мою голову. Дальше шли недавно приобретенные враги. Сначала я подумал, что за фотографиями стоит Оливер Картрайт, вернее, его ультраправые дружки, но потом отмел эту мысль. Если бы они знали, что Картрайта подставил я и могли бы это доказать, то предъявили бы мне официальные обвинения. Чтобы освободить его. Следующим в списке был улыбающийся человек. Это дело с самого начала было окутано аурой страха и неизвестности, а недавние находки — имя, номер в отеле, пятно крови — ее только усилили. Что там сказал Паррс? Если расследование заведет меня в неведомые дебри, придется выпутываться в одиночку. Он что, уверен, что так и будет? Еще оставался Рики. Ему я, пожалуй, верил. Как бы велика ни была моя к нему неприязнь, он явно пытался любой ценой вычеркнуть меня из жизни Шан. А в людях я и раньше ошибался. Я вставил ключ в замок и услышал тяжелые шаги позади.