Джозеф Нокс - Улыбающийся человек

Пятно крови в отеле «Мидленд» было чем-то вроде лишней детали в головоломке. Криминалисты подтвердили, что кровь человеческая и что в ковер впиталось два или три литра. Достаточно, чтобы человек умер. Тело разрезали на куски и спустили в канализацию. Но не полностью. Из-за этого было еще досаднее, что мы не стали расследовать два первых поджога.

Требовалось выяснить, кто погиб в номере.

Однако хотя бы на один вопрос мы кое-как ответили. Улыбающегося человека звали Росс Браун. Что же случилось с ним после расставания с Эми Берроуз? От кого он так тщательно скрывался? И за что его настигла такая смерть? В дверь кабинета постучали. На пороге стоял молоденький полицейский с угреватой шеей и большим кофейным пятном на белой рубашке.

— Детектив-констебль Уэйтс?

— Да.

— Вас ждут наверху. Суперинтендант Паррс…

Сатти простонал и встал.

— Не вас, сэр, — пояснил полицейский, переводя взгляд на меня. — Только его.

Я одернул куртку, такую же мятую, как я сам, и устало подумал, что сейчас получу очередное предупреждение. Угрозы меня убить уже становятся чем-то вроде обещания.

Однако мне все равно надо было поговорить с Паррсом.

Какой-то человек следил за моими передвижениями, за моим домом, звонил мне. Но хуже всего было то, что` он сказал Шан. Намекнул, что найдет мою сестру. Такое уже нельзя игнорировать. Полицейский, который за всю дорогу не проронил ни слова, постучал в дверь кабинета и провел меня внутрь.

— Детектив-констебль Уэйтс, сэр, — доложил он дрожащим голосом, не решаясь взглянуть на нас.

— Очень хорошо, — сказал Паррс.

Юнец бочком вышел из кабинета и тщательно закрыл за собой дверь. В кабинете царил непривычный беспорядок. Бумаги были сброшены со стола на пол, два стула, которые обычно стояли напротив кресла суперинтенданта, валялись на боку, будто их перед этим швырнули в стену. Паррс неподвижно восседал за столом: серый костюм, серовато-седые волосы, посеревшее лицо. Галстук сбился на сторону. Взгляд красных воспаленных глаз скользнул по комнате, будто призывая полюбоваться на беспорядок, потом остановился на мне.

— Садись, — велел Паррс со своей акульей улыбочкой.

Шотландский акцент превращал его голос в басовитое рычание.

Я поднял с пола стул и сел.

— Сегодня примерно в шесть утра по Гринвичу самолет, выполняющий прямой рейс из Манчестера в Арабские Эмираты, приземлился в международном аэропорту Дубая. Обычно полет длится семь часов, но благодаря попутному ветру самолет прибыл раньше назначенного времени. Бывал в Дубае, Эйдан?

— Нет, сэр.

— Там все трезвые, — сказал Паррс. — Тебе не понравится. Аэропорт с самым большим пассажиропотоком в мире, и всего две взлетно-посадочных полосы. В таких условиях прибытие не по расписанию — тот еще геморрой. Досмотр багажа тоже. — Паррс снова улыбнулся. — В аэропорту Дубая самая совершенная в мире система обнаружения наркотиков. По сравнению с ними Хитроу работает на доверии. В Дубае служба безопасности имеет пассажиров во все щели. Но настоящее чудо творится на досмотре багажа. Его дважды просвечивают, потом проверяют с собаками, в общем, что только не делают. В прошлом году девчонке чудом удалось обжаловать смертный приговор за полграмма кетамина. Большой риск с ручной кладью. Представь, как я удивился, когда утром мне позвонили из посольства. Тридцатишестилетний житель нашего города решил, что ему все можно, и взял с собой в отпуск пакетик нюхла. Но удивления поубавилось, когда мне назвали имя этого человека. Мистер… — Паррс сделал вид, что читает по бумажке. — Оливер Картрайт. Сразу все встало на свои места. И подумалось, мол, тонко сработано.

В своем плане против Картрайта я почему-то не предусмотрел разбирательств с Паррсом.

— Ну, Эйдан, тебе это о чем-нибудь говорит? — Паррс смотрел на меня исподлобья. — По-твоему, тонко сработано?

— Нет, сэр.

— Нет, сэр. — Он рассмеялся, впервые за все время, что я его знал. — Нет, сэр. Вы велели мне держаться от него подальше под страхом смерти, и я послушался, потому что я — Эйдан Уэйтс и я всегда выполняю приказы. Я бы не стал устраивать вендетту и международный скандал. — Паррс засопел. — Ты, конечно, будешь счастлив услышать, что мистер Оливер Картрайт потратит несколько лет на гнилые судебные разбирательства на чужом языке и, скорее всего, сядет в заграничную тюрьму до конца своих дней. А его будущие порнозаписи будут совсем иного свойства. Ну как, наказание соответствует преступлению, детектив-констебль?