Джозеф Нокс - Улыбающийся человек

— Серьезно, проверьте документы.

По кивку Фиска один из сыновей сунул руку в карман моей куртки, нашел бумажник, кинул брату. Тот поймал бумажник, принялся просматривать карточки и квитанции и швырять их на пол.

— Блин, точно… — Он передал полицейский жетон отцу.

Фиск осмотрел его, потом дернул головой вправо:

— И что, я должен немедленно проникнуться к тебе расположением, детектив?

— Нет, но это доказывает, что я говорю правду, а Зейн льет дерьмо вам в уши.

— Почему он желает тебе смерти? — спросил Фиск, прищурившись.

— Из-за девушки, — ответил я. — Вы же его знаете.

— Это та девушка, которую убили?..

— Наоборот, не убили.

— Которая сбежала? — Фиск снова улыбнулся, демонстрируя вставные зубы. — Тогда не удивительно, что он зол на тебя. Крошек, которые ему помешали, он предпочитает замуровывать в старых домах. Иногда заживо. Однако напрашивается вопрос: мистер Карвер вешает мне лапшу на уши о том, что ты хочешь меня убить, но раз он так желает твоей смерти, почему сам тебя не убьет?

Дуло снова уперлось мне в висок.

— Пытался. Мой начальник пригрозил, что, если со мной что-нибудь случится, он отправится за решетку.

Фиск ничего не сказал, но продолжал дергать головой из стороны в сторону, будто боксер, провоцирующий соперника.

— Пока мы тут разговариваем, Карвер устраивает разборки где-нибудь на публике, чтобы создать себе железное алиби, и молится о том, чтобы один из ваших мальчиков нажал курок. Вы делаете за него грязную работу.

— Ну и зачем ты здесь?

Я не знал с чего начать, поэтому перешел сразу к сути:

— Бейтмен.

Дуло отняли от виска, братец Ники плюнул мне в ухо:

— Не смей произносить здесь это ублюдское имя.

Фиск снова улыбнулся вставными зубами:

— А ты дурно воспитан. Бейтменом звали человека, который убил мать моих мальчиков, мою жену. — Он пристально посмотрел на меня. — И что Бейтмен?

— Вышел из тюрьмы, — сказал я. — Разгуливает по городу.

Фиск так долго не шевелился, что близнецы обернулись к нему. Держась за трость, он с трудом поднялся со стула. Наклонил голову, чтобы не удариться о потолок. Потом поковылял к двери, тяжело опираясь на трость.

— Спасибо, что предупредил, — мрачно бросил он, не оборачиваясь. — Но, похоже, мне придется снова извиниться…

— Погодите…

— Что думаешь, Ники? — спросил Фиск.

— К черту его. — Ники отошел от стены и улыбнулся странной улыбкой, не затрагивающей губ.

— Донни?

Дуло вжали в висок с такой силой, будто собирались его продавить.

— Ужасно невоспитанный чувак.

— Прости, приятель, — подытожил Фиск. — Но ты коп. Мои мальчики тебя побили. Ты слышал их имена, видел лица…

— Погодите…

— Еще один термин из бокса. Единогласное решение.

— Погодите, — повторил я. — Вас держали в подвале. Вы выбрались, позвонили в полицию, нашли ружье на кухонном столе.

— Молодец, газеты читаешь…

— Трейси, — произнес я.

Фиск остановился в двери:

— Вы плакали, услышали, что в коридоре кто-то есть, позвали жену.

Фиск повернулся и уставился на меня.

Перед глазами расплывалось, голос дрожал.

— Бейтмен послал в дом за сумкой маленького мальчика. Тот услышал, как вы плачете за дверью.

Ружье еще сильнее вдавилось в висок.

— Мальчик не выдержал. — Я сорвался на крик. — Не выдержал, отпер дверь и выпустил вас.

Фиски переглянулись.

— Спас вашу чертову жизнь.

Тяжело дыша и опираясь на трость, Фиск поглядел на меня в упор. Снова наклонил голову, но теперь приглядываясь. Посмотрел мне в глаза. Мы оба не шевелились. Возможно, Фиск понимал, что мы оба — узники.

— Освободите его, — произнес он с чувством. — Немедленно.

Я гнал машину прочь от спортклуба Ники. Открыл все окна в машине, пытаясь выветрить запах пота, слюны и страха. Больше всего мне сейчас был нужен душ. Еще десять часов сна и надежно запертая дверь. Когда руки затряслись так, что я не мог держать руль, а от Фисков меня отделяло приличное расстояние, я съехал на обочину. Перешагнул через отбойник, отошел подальше в неухоженные заросли и блевал до тех пор, пока не выступили слезы. Вернувшись в машину, обнаружил пропущенный звонок от Блэк.

Сейчас мне было не до улыбающегося человека.

Я уперся лбом в стекло, вдохнул поглубже, чтобы голос не дрожал, и нажал «вызов».

— Констебль Блэк…

— Уэйтс. Я звонила сказать, что в «Палас-отель» только что вошла белая женщина примерно сорока пяти лет.

Наверное, Наташа Рив. Я глянул на дорогу: