Меган Миранда - Девушка из Уидоу-Хиллз

Лучше бы видеть его глаза, чтобы понять, что происходит.

— Лив, я сейчас все объясню, — заговорил он, пока я пробегала глазами заголовок. — Я забрал заявление из больницы, чтобы от него избавиться…

— Что за фигня? — тупо спросила я, ничего не понимая.

Больничный формуляр о нарушениях. В обязанности Беннетта входило сообщать о них начальству.

На бланке — мое имя и несколько нарушений: несанкционированное нахождение в больничной аптеке, несанкционированное нахождение в палате пациента…

Подпись сообщившего: Эрин Миллз.

Под ней — подпись Беннетта и дата.

— Какого черта, Беннетт?

— Я собирался от него избавиться, — повторил он. Совсем не в его духе. — Послушай, кто-то на тебя настучал. Нахождение в аптеке, нахождение в палате. Я не знал, что делать. Клянусь, я никуда не сообщал.

Кто-то за мной шпионил. Замечал все, что я делала. Я думала, Беннетт был единственным, кто знал. И что за имя? Не помню такого.

— Что за Эрин Миллз?

— Медсестра в «Скорой». Она часто заходила в ординаторскую. Старше нас, они вроде с Элизой дружили. — Теперь я вспомнила: соседка из 121-й квартиры. — Та, что должна была заменить Элизу, но неожиданно уволилась сама. Короче, не важно. Она свалила, и, кроме меня, больше никто не знает. А я никуда не передавал. Заявление забрал, чтобы от него избавиться.

Типа как я с ножом, только наоборот.

Руки дрожали. Кто-то видел, как я входила в палату. А про нож она тоже знала? Вдруг и в полицию донесла?

В день, когда я пробралась в аптеку, в ординаторской стояла какая-то медсестра с каштановыми волосами. Интересно, что еще она видела? Что еще замечала?

— Лив, не молчи, пожалуйста.

— Почему ты ничего мне не сказал?

У Беннетта напряглись желваки, и я догадалась. Потому что он не мог решить, что с этим делать. А теперь решение пришло само собой.

— На тебя и так столько всего навалилось, — вздохнул он. — Я хотел помочь.

Когда мы свернули на мою улицу, я все еще переваривала новую информацию. Беннетт застал меня в аптеке; слышал мой разговор со следователем в первый день; знал про прием у доктора Кела; наводил порядок в моих вещах, пока я была в отключке. Уговорил прекратить розыски Элизы.

— Возьми и уничтожь его сама. — Он посмотрел на меня в упор, прежде чем завернуть к моему дому. — Это единственный экземпляр.

Беннетт дал мне телефон адвоката, прибегал по каждому звонку. Пора уже доверять ему и его словам.

— Хорошо, — согласилась я.

Он поставил машину перед домом рядом с моей.

— Я могу зайти на секунду? Проверить обстановку.

Я поняла, о чем он: убедиться, что между нами нет напрягов.

Беннетту скоро на работу. Следователь ушла. Я представила себе Элизу — одну в кемпинге. Что поджидает любого из нас? И кто заметит, если возникнут проблемы?

— Ладно, заходи. Сколько у тебя времени?

Он глянул на телефон и поморщился.

— Совсем мало.

Мы поднялись по ступенькам, я отперла дверь, бросила рентгеновский снимок на столик при входе и сразу пошла на кухню. Обернувшись, увидела, как Беннетт зевнул.

— Тебе бы не мешало отдохнуть.

Как, впрочем, и всем нам. Как советовал доктор Кел: не забывать об отдыхе и в первую очередь позаботиться о себе.

— Обязательно. — Беннетт провел рукой по волосам. — У меня столько отгулов скопилось, что их девать уже некуда. Не умею я отдыхать.

— Я заметила, — улыбнулась я.

— Я планирую взять на какое-то время отпуск. Со следующей недели. Так что можешь на меня рассчитывать.

Мы молча стояли в кухне и улыбались.

— Так, я могу еще чем-то помочь? — спросил он.

Я потянулась правой рукой к шкафчику за бокалом.

— Можешь открыть вино — оно в холодильнике.

Не пила вино с тех пор, как закончила предыдущую бутылку — в ночь, когда нашла Шона Колмана. Пора возвращаться к обычной жизни. Расслабиться под телевизор, выспаться, проснуться поутру свежей и полной энергии.

Беннетт взял новую бутылку вина с дверцы холодильника. Открутил крышку и налил в мой протянутый бокал немного больше, чем я наливала себе сама. При этом поморщился.

— Не понимаю, как ты пьешь эту дрянь из бутылок с крышками. Серьезно, Лив.

Он шагнул ближе, и я подняла бокал. Пульс немного участился.

— Сам попробуй, — поддразнила я, протягивая ему вино.

— Мне ж на работу, — возразил он, однако отпил. Тут же сморщил нос и высунул язык. — Честное слово, Лив, гадость ужасная! — Я засмеялась, он тоже улыбнулся. — Мне правда пора.

— Вот и иди, — сказала я. — Дай мне спокойно посидеть с вином и телевизором.