Паскаль Энгман - Огненная земля [litres]

– Ты знаешь, кто такой Хампус Давидсон?

– Нет.

– Его сначала похитили, а потом отпустили. А сегодня кто-то влез к нему в дом и застрелил его. Его жена, Мелина Давидсон, осталась жива.

Какая-то искорка зажглась в глазах Марии. Ванесса задумчиво посмотрела на нее.

– Ты знаешь, кто такая Мелина?

Мария заколебалась и закрыла рот.

– Потом есть еще девочка Наташа. Она прошла пешком через всю Европу. Из Сирии. Совсем одна. Она и ее подруга, они тоже обе пропали. Исчезли.

Мария остановилась. Прищурилась.

– Я никогда не должна говорить о Николасе. Ни с кем. Но я знаю, что он не причинил вреда Мелине. И он ничего плохого не делал никаким девочкам.

– Откуда ты знаешь, что он не навредил Мелине?

– Просто знаю.

– Я хочу ему помочь. Помоги мне.

Мария вздохнула. Откусила большой кусок сосиски и жевала с открытым ртом.

– Потому что Николас ненавидит мужчин, которые обижают девочек. И Николасу нравится Мелина.

Ванесса кашлянула.

– Что ты имеешь в виду? Что у Николаса с Мелиной близкие отношения?

– Нет.

Николас Паредес и Мелина Давидсон были знакомы друг с другом. И Николас похитил ее мужа. Знала ли та об этом?

– Откуда ты знаешь? – спросила Ванесса осторожно.

– Потому что он сказал, что ему жаль, что они не могут быть друг с другом.

– А он сказал почему? Почему не могут?

Мария подумала, проследила взглядом за проходившим мимо пешеходом и покачала головой.

Они поднялись в квартиру, и Ванесса разлила по чашкам кофе.

Мария снова включила сериал «Друзья».

– Я хочу задать последний вопрос. Про Наташу. Девочку, о которой я рассказала. Что она исчезла.

К ее удивлению, Мария потянулась за пультом и поставила сериал на паузу.

– Я думаю, что ее кто-то выкрал и что это как-то связано со мной. Ей только четырнадцать лет, у нее вся жизнь впереди. Я верю тебе, когда ты говоришь, что Николас тут ни при чем. Но хоть он и не виноват, он знает, в чем тут дело. Мария, попроси его, чтобы он мне позвонил. Это важно. Очень важно.

Наташа открыла глаза. Вдоль потолка светил ряд люминесцентных ламп. В голове стоял шум, во рту было сухо. По обе стороны от нее рядами стояли такие же кровати. Слева лежала девочка. Одеяло сбилось, и лица не было видно. По другую сторону лежала Фарах и, казалось, глубоко спала.

Наташа попробовала сесть, но что-то мешало. Она ощупала пальцами одеяло. Широкий кожаный ремень был натянут через ее живот.

В ее ряду было десять кроватей. И на той стороне комнаты столько же.

Из последних суток она могла вспомнить только короткие куски, эпизоды, фрагменты. Когда это на нее с Фарах напали и увезли?

Неделю назад? Или меньше? Она не знала.

А потом плен в подвале.

Сырость, крики мальчиков, неприятные, молчаливые мужчины, кормившие их дважды в день. И невыносимая вонь. Их держали в маленьких клетках. У каждого было ведро для экскрементов.

Потом их везли на машине.

На север, догадалась Наташа. Потому что когда их вели от машины к самолету, на земле был иней, а воздух намного холоднее, чем в Стокгольме.

Как только они расселись в самолете по креслам, мужчины заставили их проглотить таблетки. Маленькие, белые. И наступила темнота. Она время от времени просыпалась. Ей было страшно. Так высоко в воздухе. Она посмотрела вниз и увидела облака и море. Несколько раз, когда она просыпалась, самолет стоял на земле. Тогда она притворялась спящей, чтобы ее не кормили таблетками. А теперь она не имеет понятия, где они находятся. Или что с ними будет.

Она кашлянула, и в тот же момент где-то в дальнем конце комнаты открылась дверь.

Наташа слышала голоса и шаги. Она закрыла глаза, чтобы они не видели, что она не спит. Язык какой-то незнакомый. Сколько их? Они топали вокруг своими ножищами, останавливались у кроватей и осматривали спящих детей.

Наташа осторожно приоткрыла глаза. Трое мужчин. Двое низкого роста с черными волосами, в белах халатах и с блокнотами. Третий был высоким и светловолосым, передвигался на костылях. Останавливался у каждой кровати, наклонялся и внимательно смотрел, прежде чем с трудом ковылял к следующей. Кажется, она попала в больницу, а мужчины, царапавшие ручками бумагу, выглядели как врачи. Они приближались к ее кровати. Он слышала, как они тихо переговаривались, наблюдая за ней.

Николас сидел с телефоном в руке. Разговор с Марией все менял. Он вынужден вернуться в Стокгольм. Если полиция подозревает, что Мелина замешана в похищении мужа, то у нее могут быть большие неприятности. Она ни в чем не виновата, и он должен объяснить это той женщине-полицейской, которая разыскала его сестру.