Дженнифер Линн Барнс - Игры наследников

Игра еще не окончена.

А наутро, в компании верного Орена, я отправилась на поиски Джеймсона и Грэйсона. Первый встретился мне в солярии: он грелся без рубашки в лучах солнца.

– Уходи, – приказал он, толком и не взглянув на меня.

– Я кое-что нашла! – сообщила я. – По-моему, дата – вовсе не ответ, во всяком случае, не окончательный.

Он промолчал.

– Джеймсон, ты меня вообще слышишь? Я кое-что нашла . – Все то время, что мы были знакомы, он всегда был полон энтузиазма и любопытства, граничащих чуть ли не с одержимостью. И по моим расчетам должен был проявить хоть какой-то интерес к тому, что я принесла, но когда он наконец взглянул на меня, на лице у него застыло равнодушное выражение. Он сказал только:

– Выброси в мусорку, к остальным.

Я заглянула в ближайшую корзину для мусора и увидела в ней по меньшей мере с полдюжины восьмиугольных стекляшек, ничем не отличавшихся от моей – даже ленточки были один в один.

– Числа десять и восемнадцать в этом чертовом доме повсюду, – приглушенным голосом, явно сдерживаясь изо всех сил, пояснил Джеймсон. – Они были выцарапаны на полу у меня в гардеробной. А когда я поднял половицу, под ней оказалась эта вот красная ерунда.

Он не удосужился даже указать на мусорку и не стал уточнять, какой из стеклянных кусочков имеет в виду.

– А остальные откуда взялись? – спросила я.

– Начав поиски чисел, я уже не мог остановиться. Стоит один раз увидеть такое – и все, пути назад нет, – понизив голос, поведал Джеймсон. – Старик, будь он неладен, возомнил себя умнее всех. И спрятал, наверное, сотни таких вот штучек по всему дому. Я отыскал канделябр с восемнадцатью кристаллами на внешнем круге и десятью на среднем, а под ним нашел потайной отсек. Фонтан в саду с наружной стороны украшают восемнадцать каменных листиков, а на внутренней нарисовано десять изысканных роз. Картины в музыкальной зале… – Джеймсон потупился. – И везде я находил одно и то же.

– Как ты не понимаешь, – накинулась на него я. – Твой дедушка никак не мог провернуть это все после смерти Эмили. Ты бы непременно заметил…

– Кого? Строителей в доме? – уточнил Джеймсон, перебив меня. – Великий Тобиас Хоторн пристраивал к дому по новой комнате или даже крылу каждый год, к тому же в таком большом поместье вечно что-то надо починить или переставить. Мать без конца покупала новые картины, заказывала фонтаны, канделябры. Уверяю тебя, мы ничего бы не заметили.

– Десять-восемнадцать – не ответ, – упрямо повторила я, глядя ему в глаза. – Пойми это уже. Это лишь подсказка, но такая, которую нам никак нельзя упускать.

Нам . Я произнесла это – и, надо сказать, совершенно искренне. Но сейчас важно было другое.

– Для меня – ответ, – заявил Джеймсон и повернулся ко мне спиной. – Я ведь тебе уже сказал: с меня достаточно, Эйвери. Я выхожу из игры.

Найти Грэйсона оказалось куда сложнее. В итоге я забрела на кухню и столкнулась там с Нэшем.

– Ты Грэйсона не видел? – спросила я.

– Солнышко, не уверен, что он сейчас готов с тобой пообщаться, – осторожно произнес Нэш.

Накануне Грэйсон не стал ни в чем меня обвинять. Как не стал и выплескивать на меня гнев. Но как только рассказал мне об Эмили, сразу ушел.

Оставил меня одну.

– Мне надо с ним увидеться, – сказала я.

– Дай ему немного времени, – посоветовал Нэш. – Иногда раны надо вскрывать – иначе они не заживут.

И вот я снова оказалась на лестнице, ведущей в восточное крыло, напротив того самого портрета. Орена отвлекли звонком, к тому же он, по всей видимости, решил, что опасность уже миновала и следить за каждым моим шагом необязательно. Он извинился и отошел, а я так и осталась стоять, где стояла, внимательно разглядывая лицо Тобиаса Хоторна.

Когда я обнаружила тайник под портретом, эта находка показалась мне судьбоносной, но после разговора с Джеймсоном это чувство пропало. Теперь я знала, что никакой это не знак – так, совпадение. Найденная мной диковинка на деле лишь одна из многих. Вы нарочно подстроили все так, чтобы они не упустили этих подсказок , прошептала я тихо, обращаясь к миллиардеру. Если он и впрямь это все затеял после смерти Эмили, то такое упорство граничило по меньшей мере с жестокостью. Вам хотелось удостовериться, что они никогда не забудут о произошедшем?

Неужели эта запутанная, жуткая игра – просто напоминание, непрестанное напоминание о том, что семья должна быть превыше всего?