Дженнифер Линн Барнс - Игры наследников

Мы уставились в дыру.

– А может, – прошептал Ксандр, – горгулья сказала правду. – Не дожидаясь меня, он просунул ноги в отверстие и спрыгнул. – Давай сюда!

Если бы Орен только знал, что я затеяла, он убил бы меня на месте. Я спрыгнула в дыру и оказалась в небольшой комнатке. Интересно, а насколько мы глубоко? В комнате было четыре стены – три одинаковые, а последняя, четвертая, – цементная, с тремя буквами посередине.

Э. К. Г.

Мои инициалы.

Я зачарованно приблизилась к буквам, и в глаза мне ударил красный свет лазера. Что-то пискнуло, и бетонная стена разъехалась в стороны, точно створки лифта. За ней показалась дверь.

– Распознавание лиц, – прокомментировал Ксандр. – Не важно, кто из нас первым нашел бы это место. Без тебя мы не смогли бы проникнуть за эту стену.

Бедняжка Джеймсон. Держать меня при себе всю дорогу, да еще такими стараниями, а все ради чего? Чтобы бросить, не дождавшись того, что я исполню свое предназначение. Стеклянная балерина. Нож. Девушка, чье лицо открывает стену, за которой находится дверь, которая …

– Которая что? – Я шагнула вперед и осмотрела дверь. На ней было четыре сенсорных панели, по одной в каждом из углов. Ксандр коснулся одной из них, и на двери высветилось изображение руки.

– Ух ты, – выдохнул он.

– Что такое? – спросила я.

– Тут инициалы Джеймсона, – сообщил Ксандр и перешел к следующей панели. – А вот Грэйсона. Нэша. – Он дошел до последней и ненадолго умолк. – И мои.

Ксандр приложил ладонь к панели. Дверь пискнула, а потом послышался тяжелый скрип – точно кто-то сдвинул засов.

Я подергала за ручку.

– Заперто.

– Четыре замка… – заключил Ксандр, поморщившись. – И четверо братьев.

Без моего лица они бы не добрались до двери. Но чтобы пройти дальше, нужны были их отпечатки пальцев.

Ксандр оставил меня у двери и велел ее сторожить, пообещав, что скоро вернется – с братьями.

Легко сказать. Джеймсон однозначно дал понять, что он обо мне думает. Грэйсон точно сквозь землю провалился. Нэш вообще не проявлял никакого интереса к дедушкиным играм, причем с самого начала. Что, если они не придут? Что бы ни скрывалось за этой дверью, Тобиас Хоторн явно хотел, чтобы мы открыли ее вместе. Восемнадцатое октября – это лишь промежуточный ответ, не иначе.

На свете немало людей, родившихся в этот день, но почему выбрали именно меня?

За что просил прощения миллиардер?

Столько несостыковок , подумалось мне. Одна я во всем этом точно не разберусь. Мне нужна помощь.

Над головой послышались шаги. Но через мгновенье они затихли.

– Ксандр? – позвала я. Ответом была тишина. – Ксандр, это ты?

Шаги вновь зазвучали – все громче и громче. Кто еще знает о туннеле? Я до того увлеклась попытками отыскать окончательный ответ на эту головоломку, что совсем позабыла о том, что кто-то из обитателей Дома Хоторнов самолично впустил Дрейка в туннели.

В эти самые туннели.

Я прижалась спиной к стене. Шаги над головой становились все отчетливее. А потом снова затихли. Я посмотрела наверх, на прореху, сквозь которую мы с Ксандром сюда и попали, единственный выход отсюда. И увидела человека. В спину ему бил свет. Силуэт явно был девичий. А следом в глаза мне бросилась знакомая бледность .

– Ребекка?

– Эйвери? – Ребекка смерила меня удивленным взглядом. – Что ты тут делаешь? – Голос у нее был совершенно спокойный, но у меня из головы никак не шел тот факт, что в ту ночь, когда в меня стрелял Дрейк, Ребекка Лафлин тоже была на территории поместья. Алиби у нее отсутствовало: когда мы приехали в коттедж, в доме ее не оказалось, и даже ее собственные дедушка с бабушкой не знали, где она пропадает. А еще она тогда хотела о чем-то меня предупредить.

А на следующий день, если верить Тее, лицо у Ребекки было опухшим от слез. Но почему она плакала?

– А где ты была в ночь, когда в лесу открыли стрельбу? – спросила я у нее. Во рту пересохло.

Ребекка закрыла глаза.

– Тебе никогда не понять, каково это: когда твоя жизнь вращается вокруг одного человека, но однажды ты просыпаешься и узнаешь, что его больше нет.

Это был явно не ответ на мой вопрос. Мне вспомнились слова Теи о том, что она поступает ровно так, как хотелось бы Эмили.

Интересно, что бы Эмили поручила Ребекке сделать со мной?

Поскорее бы Ксандр уже вернулся.

– Знаешь, а ведь это все моя вина, – не открывая глаз, призналась Ребекка, по-прежнему возвышавшаяся надо мной. – Эмили страшно рисковала. Я обо всем рассказала родителям. Ее наказали, посадили под домашний арест, запретили общаться с Хоторнами. Но Эм не стала с этим мириться. Она убедила маму с папой, что отныне будет вести себя примерно. Встречаться с братьями ей так и не разрешили, но зато начали отпускать к Тее.