Кристина Старк - Аспид [litres]

К машине я шла послушно, как шелковая. Харт был доволен. Шлепнул меня по заднице, когда я садилась в салон. Мой чемодан валялся у обочины как свидетельство того, что жизнь может развернуться на сто восемьдесят градусов в любую минуту. Гэбриэл забросил его в багажник, и мы поехали домой. Домой – о, что это было за волшебное слово…

Солнце почти село, утонуло в сумеречных чернилах. Впервые за последние три дня на сердце было легко. Хотелось петь самые дурацкие, нелепые песни, танцевать со всеми подряд и забыть все обиды – выбросить их в воду, развеять по ветру, закопать в песке…

Напоминание о нашей ссоре осталось лишь одно: полнейший хаос в гостиной на первом этаже. Пол был усеян осколками посуды, что прежде стояла на барной стойке; стеклянный журнальный столик был перевернут, и зеркало в ванной треснуло паутиной. И еще я увидела несколько капель крови на кафеле.

Я повернулась к Гэбриэлу, разглядывая его, и лишь тогда заметила ссадины на его костяшках: он разбил себе руку после моего ухода. Скорей всего, грохнул кулаком по зеркалу в ванной…

– Ерунда, – ответил он, читая все в моем взгляде. – Мне просто нужно было… выпустить пар. Только не вздумай убирать все это, я сам…

Тысяча слов вертелась на языке, но кроме «ох» я так ничего и не смогла вымолвить. Весь этот беспорядок был словно отражением силы его чувств ко мне. И силы боли, что я причинила…

– Мне так жаль, – повторила я в сотый раз.

– Кристи, это всего лишь посуда, – усмехнулся он, касаясь моей щеки.

– Я не имела в виду посуду…

– А что, зеркало? – отшутился он, прикидываясь, будто не понимает. – Оно тоже ничего не стоит. Так что тебе правда больше не за что извиняться.

Анджи позвонила мне, не выдержала мук неизвестности. Я рассказала ей, что наши с Гэбриэлом отношения, которые я заранее похоронила, вдруг взяли и ожили. Вышли из пещеры, как Лазарь. Она прилетела через двадцать минут с горой свежеиспеченных булочек. Сказала, что только эти булочки, которые она пекла весь день, и спасли ее от помешательства.

Анджи собралась домой, когда совсем стемнело. Набросила куртку, выдала мне снова порцию крепких объятий и была такова. Но не прошло и пяти минут, как она вернулась в дом, распахнув входную дверь плечом и шумно ввалившись внутрь.

– Мне жаль, прости, прости, – повторяла она и тащила за руку внутрь какого-то мужика в черной куртке, в котором я тут же узнала своего брата. Из носа Сета текла кровь и капала на воротник. Он тихо матерился, зажав нос и закинув голову.

– Что за черт? – поднялся Гэбриэл, и я вскочила тоже, напуганная шумом.

– Я вышла из дому, – заговорила Анджи, – шла к машине, и тут он как выскочит передо мной! Я ударила его, подумала, что грабитель. Только потом мы кое-как выяснили, что это твой брат.

Сет! Я совсем забыла, что должна была встретить его у переправы, вот черт! Он тем временем заметил меня и устроил мне разнос:

– Скажи на милость, не возле переправы ли мы договорились встретиться? И если ты передумала, то почему бы не предупредить меня?

– Прости, я совсем забыла! Замоталась, столько всего случилось, – пояснила я, краснея под взглядом Гэбриэла, явно кайфующего от моих скомканных объяснений.

– Как насчет телефона, на который я звонил примерно раз сто?

– Он, наверно, остался в кармане…

– Если бы у меня не было твоего адреса, то я так бы и торчал там, на другом берегу, всю ночь!

– Поэтому хорошо, что он у тебя есть, – примирительно улыбнулась я и подошла обнять его, но Сет был совсем не в духе.

– Ты думаешь, это смешно? От Дублина досюда четыре гребаных часа езды, если не превышать лимиты скорости. Я уложился в два с половиной. Летел сюда с другого конца страны, потому что ты плакала и умоляла забрать тебя отсюда. Хотя кое-кто, – Сет ткнул пальцем в Гэбриэла, – обещал мне позаботиться о тебе!

Мой брат был просто вне себя от ярости, просто полыхал, как открытое пламя.

– Вышло недоразумение, Сет, – сказал ему Харт. – Тебе не обязательно орать на неё.

– Недоразумение? Ты обещал мне, твою мать! Клялся, что она будет в порядке! Не прошло и трех дней, как она звонит в истерике! Кем нужно быть, чтобы не суметь разобраться со своим дерьмом по-тихому!

– С таким дерьмом, как это, ты бы тоже психанул, поверь мне, – сказала я, не в силах больше слушать ор Сета.

– Я чувствую себя полным идиотом. Навернул сюда триста пятьдесят километров только потому, что милые не договорились, чья очередь мыть посуду.