Кристина Старк - Аспид [litres]

Слово за слово, и мы начали говорить не только о музыке и пианино, а обо всем на свете. Джоан была милой, доброй и давала дельные советы. Я случайно обмолвилась, что из-за беременности мне сложно найти подходящую для сна позу и я плохо сплю по ночам, – и Джоан тут же посоветовала суперудобную подушку для беременных. Стоило мне заметить, что мне бывает одиноко, и она тут же решила одолжить мне оборудование для домашнего кинотеатра: экран, проектор и акустическую систему. Мол, она ими все равно не пользуется, времени на кино не хватает.

Я даже рассказала ей, что недавно рассталась со своим парнем и теперь борюсь с депрессией, но не слишком успешно.

– Нехорошо, – сказала Джоан и спросила, есть ли у меня кто-то, кто помогает мне или кому можно излить душу.

– Не волнуйся, Джоан, – спохватилась я. – Все не так плохо, как могло показаться. Извини, что я загрузила тебя своими проблемами.

На что Джоан ответила, что нам обязательно стоит как-нибудь встретиться за чашкой чая. И заодно она привезет мне подушку для беременных в форме огромной буквы «U» – таких на моем острове точно нет в продаже – и домашний кинотеатр. Я принялась отнекиваться, но потом подумала, почему нет. Моя жизнь была какой-то сплошной дымоходной трубой: темной и тесной. А такие люди, как Джоан, были солнечным светом и чистым воздухом. Я спросила у нее, в каком городе она живет, и она сказала, что в Килларни – совсем рядом. Всего полтора часа на машине – и она у меня. И на следующих выходных она совершенно свободна. Только к маникюрше с утра заглянет.

– Пожалуйста, не вези кинотеатр, у меня, вообще-то, есть ноутбук, – начала было я, на что Джоан ответила: «Вот еще», «Я тебя прошу» и «Не волнуйся, взамен ты научишь меня играть “Лунную сонату”».

Я рассмеялась, втайне надеясь, что она забудет хотя бы про подушку. Но Джоан явно не собиралась ничего забывать, потому что на следующий день спросила, какой цвет подушки мне больше нравится.

– Желтый, – рассмеялась я. – И, раз такое дело, «Лунный свет» Дебюсси и «Лунную реку» Манчини мы выучим тоже – ту самую, что звучала в «Завтраке у Тиффани».

– О боже, я люблю тебя, – улыбнулась Джоан. – Это же праздник какой-то. Жду следующего уикенда, Кристи!

Назначенную на субботу встречу с Джоан пришлось отменить. Случилось несколько вещей, которые совершенно выбили меня из колеи.

Я узнала, что Сет начал встречаться с какой-то другой девушкой. Узнала случайно. Моя школьная подруга Маккензи увидела его в баре с какой-то горячей шатенкой и обмолвилась об этом в переписке со мной. Я еще переспросила, уверена ли она, что это был Сет. Она ответила, что могла бы спутать его только с юным Конором Макгрегором до того, как он отрастил бороду. Но у Конора вряд ли есть машина времени, так что это точно был Сет.

Тоска поселилась в сердце. Я не знала, как буду смотреть Анджи в глаза после этих новостей. Она ведь сразу заподозрит неладное, сразу начнет выпытывать, что случилось. «Да ничего не случилось, Анджи, просто мой братец сейчас пустится во все тяжкие, лишь бы забыть, каково это – снова прятать в карман кольцо, которое собирался надеть тебе на палец…»

Еще я опять начала видеть во сне кошмары. Смерть клана, тела Рейчел и Агнес, дымящиеся руины на том месте, где стоял наш дом. Фиолетово-красные небеса, вобравшие в себя все краски свежей гематомы, и траву, потемневшую от крови.

Снился Дэмиен, который расстреливает моих родных, потом останавливается передо мной. Смотрит на мой живот и говорит: «Я подожду, пока ты не родишь мою дочь, но потом убью и тебя тоже. Никому из МакАлистеров не жить». Мне хочется ответить ему, что моя дочь – тоже МакАлистер, но я боюсь за ее жизнь и поэтому молчу.

Мне снились буря, молнии и незнакомка, ведущая меня по каменному мосту, который обваливался сразу же за моими пятками. Снились вкус земли во рту и мои похороны, на которые пришли только Анджи и Гэбриэл. За плечом Харта стояла детектив Эмма в вечернем платье: сразу после моих похорон они собирались на какой-то банкет.

Но окончательно добило меня другое.

Как-то, измученная кошмарами, я встала ночью, чтобы попить воды. Внизу горел свет. Я привыкла к тому, что кто-то из моих телохранителей бодрствует ночью и приглядывает за порядком. Лампочка на лестнице в ту ночь перегорела, я спускалась по ступенькам очень медленно и осторожно, чтобы не упасть в темноте. И моя бесшумность была вознаграждена. Или наказана – смотря как посмотреть.