Кристина Старк - Аспид [litres]

Должно быть, стряслось что-то из ряда вон, если влюбленный в нее по уши Сет просто взял и исчез. Анджи зажгла очередную сигарету, потом, словно вспомнив, что я беременна, тут же загасила ее и принялась бегать по гостиной, распахивая окна и размахивая руками, чтобы прогнать дым. Затем села на диван, втянув голову в плечи, отчего вдруг показалась совсем маленькой и хрупкой.

– Вчера мы вернулись с твоего праздника. Все было замечательно. Я просто отключилась от изнеможения. Проснулась утром на заре. Вкруг были разбросаны розы, воздушные шары. Я даже не мгновение подумала, что уснула в твоем доме. – Анджи шумно высморкалась и попросила налить ей воды. Она выпила стакан, продышалась и продолжила: – В общем, он сделал мне предложение.

– Сет предложил тебе стать его женой?

– Да. А я отказала ему.

Она подошла к картине и коснулась пальцем влажной краски.

– Он не поверил. Подумал, что я шучу. Расстроился, когда понял, что нет. Сказал, что исчерпал все способы сделать меня своей и теперь у него опускаются руки. Я сказала, что я и так принадлежу ему: мы живем вместе, спим и проводим вместе время. Только не называем себя парнем и девушкой и не спешим слить состояние на свадьбу! Он сказал, что этого недостаточно и его бесит моя неопределенность. В общем, слово за слово, и мы поссорились. Он сказал, что у меня есть номер его телефона, если я передумаю. То есть ясно намекнул: будет или как он хочет, или никак. Потом собрал вещи и уехал. Я хотела остановить его, но не знала, что предложить взамен. Мое сердце и тело и так были у него. Что еще мне нужно было отдать?

– Безымянный палец? – мрачно пошутила я.

Анджи обмакнула кисть в ведерко с черной краской и подошла к картине.

– Я не хочу выходить замуж. Даже за такого, как он.

И она принялась закрашивать законченную картину густой черной краской.

– Стой! – Я остановила ее. – Анджи, зачем? Это чудесная картина.

– Это шлак…

– Нет! Ты нарисовала на ней свою боль. Теперь, может, взгляни на нее и прими ее? Прекрати прятать ее, бежать от нее, закрашивать свою боль краской. Ты не избавишься от нее, пока не примешь.

Анджи начала тихо всхлипывать, потом выронила кисть, обняла меня и расплакалась. Я усадила ее на диван, обхватила руками и держала, пока она не успокоится.

– Что он сделал, твой бывший? – спросила я.

Несколько минут прошло, прежде чем она собралась с силами и решилась ответить:

– Отношения попросту не сложились, – начала Анджи, утирая лицо. – Я не смогла выносить его припадки ревности и постоянные смены настроения. Сказала ему, что все кончено. Он не смог принять это, не поверил мне, решил, что я кручу роман еще с кем-то, и выложил в интернет наши интимные фотографии, чтобы отомстить. Некоторые из них были попросту порнографическими: их не стоило делать и уж тем более сохранять, но я думала, что такого рода вещи никогда не покинут нашу спальню. Эти фото увидели все: мои бывшие однокурсники, мои друзья, заказчики и даже Гэбриэл. Это был единственный момент в моей жизни, когда я была рада, что наши родители мертвы. Сервисы удалили фото, но такие вещи не делаются быстро, и целых три дня я чувствовала себя последней шлюхой, которая стоит на площади голышом, и каждый проходящий мимо считает своим долгом плюнуть в нее. Именно тогда я поняла, как мало у меня настоящих друзей и как много проходимцев. Я потеряла заказчиков, многие посчитали, что серьезный дизайнер должен уметь делать все что угодно, но только не минет. То, что я встречалась с тем подонком уже второй год, абсолютно никого не интересовало… Если бы у меня спросили о правилах жизни, я бы к семи заповедям прибавила еще одну: «Не делай интимных фото или видео. Никогда».

– Да чтоб руки у этого козла отсохли, а лучше кое-что другое, – пробормотала я, испытывая почти ярость.

– Он пожалел о том, что сделал, – утерла глаза Анджи. – После встречи с Гэбриэлом ему понадобились дантист и еще парочка специалистов.

– Психолог и травматолог? – спросила я, и Анджи тихо рассмеялась.

– Именно…

– Сету ты об этом, как я понимаю, не говорила?

– Нет. Зачем? Покаяться? Вызвать жалость? Я не хочу ни того, ни другого. Мне не нужно каяться, потому что я ни в чем не виновата. И мне не нужна его жалость.

– Просто он смог бы лучше понять тебя.

– Возможно. Но он не перестал бы стремиться как-то обозначить наши отношения. И все рано или поздно закончилось бы так, как закончилось.

Анджи подняла с пола кисть и снова подошла к картине.