Микаель Ниеми - Дамба [litres]

Вода в лодке опять начала прибывать. Еще и лодка дырявая… Он начал снова вычерпывать ледяную жижу горстями, и тут взгляд его упал на кожух. Чем не ведро?

Дело пошло на удивление быстро. Уровень воды заметно понижался.

Можно попробовать опять.

Гуннар вновь принялся дергать за шнур. Показалось, что лопатка вот-вот оторвется от туловища. В этом был и плюс: он немного согрелся. Согреться-то согрелся, но чертов мотор так и не подавал признаков жизни.

Что-то плывет , подал голос Хинкен.

Что?

Здоровенная штуковина…

Теперь увидел и Гуннар. Увидел и не поверил глазам, а когда понял, что это не видение, то испугался. Огромный, красный, с белыми, красиво выведенными углами.

На них двигался дом.

Вот сейчас мы и помрем , сказал Хинкен.

Гул водопада с порьюсской плотины не стихал ни на секунду.

Карстен Асон сидел в своей однушке на Гражданской площади в Стокгольме и неторопливо решал кроссворд в “Дагенс Нюхетер”. В крошечной кухне даже места для стола не было, пришлось соорудить откидную доску: откинул, поел, вернул на место и закрепил крючком. На нижней стороне доски приспособил репродукцию Цорна – голая девица перед зеркалом с длиннющим полотенцем в руке. “В ванной комнате” . Будто это и не стол вовсе, а украшение. Так и задумано. И смотреть приятно, и крючка не видно, он хитро разместил его сзади.

Собственно говоря, фамилия его была не Асон, а Андерссон, но в резюме при устройстве на работу Асон выглядит посолиднее. Что-то испанское, без провинциальной шведскости.

Устаревшая и односторонняя точка зрения. Семь букв. Вторая буква “о”, от “тиффози” – шутливого названия итальянских футбольных болельщиков. Жители Эстермальма вряд ли угадают, они футболом не интересуются. А вот с точкой зрения непонятно. Ничего не подходит.

Карстен достал с полки сухарик с кардамоном, обмакнул в еще теплый латте и посмотрел в окно. Серый, блеклый день. В эту осень солнце вообще не появлялось и дожди чуть не каждый день. Листья с каштанов облетели, ветер согнал их в глянцевые сугробы у велостоянки. Осень плюс похмелье. Херманссон хочет выкупить его квартиру, попросту выжить его из дома. И правление, похоже, на его стороне.

Сволочи.

Устаревшая и односторонняя … Наверняка какое-то стокгольмское словечко. Нольоттур [25] Нольоттур – прозвище жителей Стокгольма, происходит от телефонного кода города 08, ноль-восьмерки. , одно слово. У них в Стэде никто такого не слышал.

Карстен встал и со всего размаху треснулся головой об угол дверцы стенного шкафа – опять забыл закрыть. Доставал сухари и не закрыл. Такое и раньше бывало, но как-то обходилось. Искры из глаз. И главное, выбрал время – только сегодня утром принял решение и побрился наголо. Теперь будет красная блямба на лысине. Придется замазывать – вечером ему предстоит фотографироваться. Провел рукой по темени, глянул на пальцы – кровь. Только этого не хватало.

Шаг вперед, шаг вбок направо, немного назад и опять направо – отработанный маневр. Дверь в туалет. Сколько раз он просил правление ее перевесить: по какой-то идиотской прихоти дизайнеров она открывалась внутрь и упиралась в унитаз. Отказали, хотя у всех остальных съемщиков однушек была та же проблема.

Карстен, втянув живот, протиснулся внутрь, повернулся к зеркалу и закрыл за собой дверь. На темени небольшая, но безобразная ссадина. Скинхед после драки. Кровь сочится по виску.

Оторвал кусок туалетной бумаги, смочил, хотел вытереть, но остановился, пораженный внезапно пришедшей мыслью.

Вообще-то довольно внушительная картина.

Карстен вытащил из кармана халата мобильник и быстро сделал несколько селфи с разных ракурсов. Бритая голова, рана, загадочный взгляд… что бы еще добавить? Акцент? Или, еще лучше, татуировку? Или что-то совсем нелепое, какой-нибудь анахронизм. Монокль, к примеру.

Монокль… вот оно! Устаревшая и односторонняя точка зрения… Конечно же, монокль.

Бывают же такие неожиданные откровения, когда словно приоткрываются все завесы мира, исчезают все двусмысленности и сомнения. Почему, собственно, монокль – это точка зрения? А почему бы и нет? Составитель кроссворда наверняка обрадовался, придумав это определение. Все встало на свои места – и кроссворд, и вечерняя фотосессия, и размытые следы крови на виске.

И именно в этот момент выключили свет. Все лампы погасли.

На две-три секунды, не больше. Потом, как всегда, с нескольких попыток разгорелась люминесцентная лампа в туалетном шкафчике над раковиной.