Микаель Ниеми - Дамба [litres]

Надо проверить. Покрепче ухватившись за толстую гранитную столешницу, Ловиса набралась решимости и опустила ноги. Тело тут же пробила дрожь – вода и в самом деле ледяная. Стиснула зубы и преодолела желание забраться назад, на стол. Когда ноги уперлись во что-то твердое, вода уже была выше колена.

Не “что-то твердое”, а пол. Спасибо Йельмару – пришил лаги не к бетонному фундаменту, а к срубу. Пол на месте. Вот теперь вполне можно сказать – она в гостях у Йельмара Нильссона.

Если б не вода, вид вполне обжитой. Новые хозяева решили сохранить деревенский стиль. Никаких обоев – еловая вагонка. Шкаф с дверцами из мореного дуба. Стены увешаны предметами деревенского быта – они, конечно же, появились тут после смерти Йельмара. Сам-то он наверняка считал, что такой ерунде место в сарае. Деревянные грабли с наполовину выломанными зубьями, топор кустарной ковки, челнок для плетения рыболовных сетей, оленья упряжь из кожи и дерева. По инструментам видно, что когда-то ими пользовались весьма усердно, потемневшие от пота и времени деревянные рукоятки отполированы до блеска.

Ловиса легко представила новых хозяев. Люди среднего возраста, образованные. Наверняка с саамскими корнями, иначе что бы их сюда потянуло, в наше комариное царство? Родители, скорее всего, были первыми в истории рода, кто окончил гимназию, у кого появилась возможность собирать книги и обставить дом покупной мебелью. А дети пошли по стопам старших и даже дальше – поступили в университет. У этих, во втором поколении, уже появилась уверенность в своих силах – в отличие от родителей. Родители, скорее всего, так и не преодолели страх опять свалиться в пропасть нищеты. Звания, жалованья – все это легко теряется. Вдруг становится ясно: ты не годишься, не можешь или не умеешь делать то, что тебе поручено, – и, как в настольных играх, возвращаешься на исходную позицию. На клеточку с жирным нулем в углу. А дети – другое дело. Дети уверены в себе. Эта уверенность появляется, когда начинаешь понимать: деньги – не предмет для беспокойства. Уверены-то они уверены, но чувство вины остается навсегда. Легкое, почти незаметное, как пепел от погасшего костра, но именно вины. Осознание, что ты предал какую-то другую, очень важную часть жизни. Жизнь твоих предков. Не то чтобы она ушла в прошлое – нет, она тут, совсем рядом, протяни только руку. Возьми колун или аркан, посмотри на бесконечные леса и громоздящиеся в тумане горы. И этих образованных, успешных детей неотвратимо тянет хотя бы раз в году вернуться в свои края. Затопить печку, понюхать руки перед сном – как сладко пахнут они только что пойманной и выпотрошенной рыбой! В миске засолена грубой солью с сахаром кумжа, работы на пять минут, и готовить не надо – рыба мечты готовится сама, пока ты спишь.

Дом опять накренился, и пол стал уходить из-под ног. И в самом деле, качает как на корабле. Ловиса пробовала каждый шаг – кто знает, весь ли пол цел? Или где-то под водой невидимая дыра, провал, – стоит оступиться, и конец. Засосет в одну из бесчисленных воронок.

Она вцепилась в кухонный шкаф. Стакан сполз с полки и разбился о гранитную столешницу. Тарелки, чашки – все вперемешку, частью тоже разбиты. Другая полка – сковороды, чугунная утятница, кастрюли. Все новенькое, будто только что из магазина. Открыла еще одну дверцу. Там обнаружились консервы – сосиски в рассоле и початый пакет хрустящих хлебцев. И как по заказу – банка легкого пива. Сунула все это под куртку, выдвинула ящик, нашла открывашку, тоже положила в карман и начала осматривать шкафчики и ящички. Шкаф для уборки – веник и совок, сложенные в стопку пластмассовые ведра. Рядом книжная полка, чтение на лето. Сара Линдман, Гуннар Вестин, мрачный, чуть не библейский дневник Ларса Нурена. А с нижней, уже залитой водой полки всплыла “Популярная музыка из Виттулы”. Рядом с книжной полкой гардероб. Дверь открылась с трудом. Аккуратно развешанные на плечиках куртки, свитера.

На крюке дождевики. Висят высоко, еще сухие. А вот декоративные деревянные башмаки, стоявшие внизу, уже плавают. На другом крюке аккуратно свернутый олений аркан. Не лассо, как его называют туристы, а именно аркан, sjuohpan… Шухпан, чудесное слово. Так и просится на язык. И петля из твердого пластика – это уже новодел. Саамы до сих пор предпочитают традиционные петли из оленьего рога. Рядом с арканом плетеный стальной трос. Тонкий и прочный. Наверное, буксировочный. У них наверняка есть катер, осенью отвозят его в ангар. А может, держат пса во дворе, на привязи. Трос на вид довольно длинный, метров тридцать, не меньше.