Корен Зайлцкас - Учитель драмы

Я дала Мелани умереть. Убийца ли я?

Иногда я думаю, что да. А иногда – что мне просто промыли мозги и заставили думать, что я не человек, а персонаж , которого я играю в попытках справиться со своей жизнью. Но я не «соблазнительница», завоевывающая и разбивающая сердца, и не «актриса», идущая по сотне голов ради своей карьеры, и не «хакер», использующий в своих целях уязвимые места в системе. Я не «беспризорница», не «боец» и не «бунтарка», и даже не «творец». Я Эрин Эйлиш, и я люблю тебя.

Вот в чем дело: я просто не могу забыть тебя. Ни один из моих старых защитных механизмов не срабатывает. Я пыталась забыться в работе. Я пыталась убедить себя, что моя нынешняя деятельность говорит о моем интеллектуальном и моральном превосходстве. Я занималась детьми в надежде, что моя тоска по тебе растворится в океане их чувств и желаний. Но ничего из этого не сработало. Потому что ты не травма, Фрэнсис. Ты не угроза моему существованию. Причина того, что я не могу убежать от тебя, проста: ты пробурил путь прямо к ядру моей личности.

Только не подумай, что я говорю об этом с позиции испуганного, зависимого человека с чувством самости, взращенном на почве чужого. Я просто имею в виду, что люди, которых мы любим, укореняются в нашем мозгу точно так же, как создаются и закрепляются воспоминания. Связь между нами стала результатом всех моих странствий и впечатлений, моих триумфов и ошибок, моих ран, воспоминаний, ценностей и мечтаний – из всего этого вместе. И теперь, когда я полностью кристаллизовалась как личность, любовь к тебе пронизывает меня насквозь. Ее уже нельзя из меня извлечь. Я никак не смогу от нее избавиться – только если забуду, кто я такая. Я Эрин Эйлиш. Я верю в человеческую стойкость. Я ценю образование. Я люблю тебя.

Мне бы хотелось, чтобы мое развитие происходило на твоих глазах. Но я не жду, что ты сразу пойдешь мне навстречу (хочу этого – да; жду этого – нет). Я готова снова начать с нуля. Медленно и постепенно вновь выстраивать то доверие, взаимопонимание и близость, которые между нами были. Нам обоим придется притвориться, что мы дети, начинающие новый учебный год с радостным предвкушением, но и с ностальгией по прошлому. Для начала нам нужно признать, что ошибки идут рука об руку с развитием. А еще научиться задавать друг другу вопросы, когда нам тяжело.

Даже в самые безмятежные времена ты всегда предпочитал работать медленно и методично, изучать предмет со всех сторон и читать мелкий шрифт. Не торопись. Моя любовь никуда не денется. На тебе не лежит никаких обязательств в этой борьбе за будущее, если даже ты согласишься вступить в нее вместе со мной. И, естественно, ты можешь думать о ней все что хочешь. Доверься своей интуиции и мудрости. А я доверюсь тебе.

Как бы то ни было, я не перестаю надеяться. Ну, только если иногда. Бывают дни, когда я фантазирую о том, как ты «выделишь мне комнату», как говорят в Вудстоке, хоть мы и будем жить как соседи. Может быть, как добродушно предполагает мой психотерапевт, тебе нужно время, чтобы залечить собственные раны и убрать эмоциональный блок, чтобы однажды прийти ко мне с чистым, открытым сердцем.

А вообще, я могла бы поклясться, что ты любишь меня, Фрэнсис. Время от времени, когда мне не так больно, я просматриваю твои странички в интернете, которые ты все еще используешь для связи с учениками и коллегами. И вот там все выглядит так, словно мы до сих пор работаем плечом к плечу, разделяя общие интересы и стремления. Мы как будто снова дискутируем во время ужина, уперев локти в обеденный стол; у тебя все тот же задумчивый взгляд, и ты все так же прижимаешь два пальца к губам. Недавно ты написал: «#хитростиучителя: хороший урок – это на одну пятую подготовка, на четыре пятых – театр». И еще: «#советвыпускникам: Новые технологии могут быть отличными партнерами на сцене. Только не давайте им переиграть вас». Иногда мне серьезно кажется, что твоя любовь ко мне витает прямо в воздухе, как запах дождя.

Бог свидетель, я прочла и услышала очень много умных мыслей по поводу «правды» за все эти годы. И можно честно? От большинства из них мне хочется взвыть или провалиться сквозь землю.

«Правда ранит», – говорят некоторые.

Нет, не ранит, если помогает тебе распрощаться со старыми предубеждениями. Тогда она лечит.

«Правда освободит тебя».

Чушь. Только ты сам можешь это сделать.

«Лжецу не верят, даже когда он говорит правду».

Но неужели моя правда не заслуживает даже большего доверия, учитывая то, как долго и упорно я ее скрывала?