Анне Ханкок - Собиратель лиц

— Я так и не смог это забыть, и я знал, где он живёт… Так что он получил по заслугам.

Дверь открылась, и Бертельсен протянул Шеферу бланк чистосердечного признания и ручку.

Шефер положил их перед Салахом Ахмедом и смотрел, как тот ставит свою подпись. Затем пару раз кивнул и прикусил щёку.

— Нда… — сказал он. — То, что вы сейчас рассказали о своём младшем брате, действительно ужасно, и нужно быть бесчувственным ублюдком с каменным сердцем, чтобы не испытывать к вам симпатии. Тем не менее есть проблема, которую мы ещё не успели обсудить…

Салах встретился взглядом с Шефером.

— Лукас Бьерре.

Салах замер.

В его взгляде что-то сверкнуло, однако гримаса мученика тут же вернулась. Это длилось лишь долю секунды.

Но Шеферу этого было достаточно.

Автомобиль Лизы Августин завернул налево на улицу Юллингевай, и пригородный ад закусочных и строительных супермаркетов сменили частные земельные участки и фермы. Она съехала с главной дороги, которая пересекала снежно-белые поля, и остановилась там, где брусчатка уводила направо.

Августин отключила GPS-навигатор и посмотрела, куда вела дорога, — в конце виднелся дом. Она достала из бардачка бинокль и внимательно осмотрела здание.

Амбарная дверь была открыта. Внутри был припаркован чёрный грязный пикап, а слева от амбара располагался двухэтажный фермерский дом. Белая краска на фундаменте облупилась и выглядела так, как будто её много лет не подновляли. Фрагменты кровельной черепицы отсутствовали, а сама крыша прогнулась: чихнёшь — развалится. На фоне промёрзших голых полей под свинцовым небом ферма смотрелась как-то по-чернобыльски.

Обветшало. И брошенно.

«Трудно представить, что кто-то и впрямь тут живёт», — подумала Августин.

Она заметила в глубине амбара какое-то движение и направила бинокль в ту сторону. За пикапом появилась фигура. Человек стоял спиной, и Августин было не видно, мужчина это или женщина.

Затем он развернулся и вышел из амбара.

Это был мужчина, одетый в светло-голубой комбинезон. Колени перепачканы землёй, за плечо закинут чёрный мусорный мешок. Он пересёк участок быстрыми шагами, оглядываясь по сторонам.

Августин узнала его лицо: она видела его, когда искала подозреваемого в Регистре.

— Здравствуй, здравствуй, Финн Вайнрих, — пробормотала она. Достала мобильный и набрала номер дежурной части. — Это Августин. Я опознала подозреваемого, и мне нужно подкрепление.

Она продиктовала адрес и взвесила, стоило ли ей дожидаться коллег или пойти сразу.

Никогда не знаешь, какие минуты в такой ситуации являются решающими. Может, Лукас Бьерре по-прежнему жив и находится в доме. Может, Финн Вайнрих как раз избавляется от важных улик. А она сидит сложа руки.

Августин вышла из машины и осмотрелась, проверяя, можно ли попасть на участок другим путём. Прошла по главной дороге, по обеим сторонам которой шеренгами стояли порыжевшие карликовые сосны. Как стены из мёртвых ветвей.

Она перешагнула канаву и, скрываясь за деревьями, направилась к амбару. Холод кусал за щёки.

Дойдя до здания, она спряталась за ним и прислушалась. С другой стороны дома до неё доносился металлический звук от лопаты, врезавшейся в землю. Выставив пистолет перед собой, Августин двинулась на звук.

Когда она появилась из-за угла, участок был пуст.

Августин оглядела амбар, ища глазами плотно сжатый рот из «Инстаграма», но здание отличалось и формой, и цветом — окна на двери тоже отсутствовали. Она вновь попыталась локализовать звук ударов по промёрзшей земле, но он прекратился.

Она уже собралась идти к хозяйскому дому, как из глубины амбара послышалось шуршание. Держа пистолет обеими руками, она вошла внутрь. Другая сторона пикапа была не видна, и Августин осторожно и бесшумно двигалась вдоль автомобиля.

Затем снова услышала звук и затаила дыхание.

В то же мгновенье из перевёрнутого мусорного ведра выскочила перепуганная крыса и стрелой метнулась через холодный бетонный пол.

Августин тяжело выдохнула.

— Чёрт бы тебя, — прошептала она и опустила пистолет.

Она успела заметить возникший за спиной силуэт до того, как лопата врезалась ей в скулу.

— Лукас Бьерре, — повторил Шефер. — Что вы с ним сделали?

Салах Ахмед покачал головой, уголки его рта поползли вниз.

— Я не знаю человека с таким именем.

Шефер выгнул бровь:

— Забавно.

— Что забавно?

— Ну, понимаете… — он демонстративно пожал плечами, — ваша речь о том, что Томас Странд заслуживал смерти за убийство безвинных детей… Забавно, что этот рассказ, вне всяких сомнений, будет использован против вас, когда выяснится, что вы сделали то же самое. Что вы — такой же, как он.