Анне Ханкок - Собиратель лиц

— Вот и я раньше не знал. А потом узнал, что это сексуальное влечение к птицам, вид фетишизма. И я не знаю, что хуже: сам факт существования людей, которых возбуждают птицы, или количество этих случаев. А ведь их должно быть немало, раз у этой дряни даже есть название.

— Ты шутишь, что ли! — Бертельсен прищурился и посмотрел на Шефера взглядом, полным скептицизма.

— Не-а.

— Фетиш! На птиц!

— Ага.

— То есть этот парень… — Бертельсен поднял бровь и кивнул, — с курами?

— Именно.

— Фу ты чёрт! — его передёрнуло от отвращения. — А что же почтальон? Вы её нашли?

Обнажённое женское тело, покрытое пятнами, предстало перед мысленным взором Шефера. Светлые длинные волосы, плотно обмотанные вокруг шеи. Посиневшие губы, перекошенные от страха. Полоски пластика, впившиеся в тонкие запястья.

— Да. Нашли в мусорном контейнере в Вальбю. Её изнасиловали и задушили.

— А преступник? — спросил Бертельсен.

Шефер покачал головой и зашагал по коридору.

— Всё ещё на свободе.

Они увидели квартиру сто двадцать четыре в самом конце коридора и остановились у двери. Перед ней высилась пирамида поношенной обуви всевозможных размеров. На придверном коврике стояли чёрные резиновые сапоги большого размера, их как будто только что сняли.

Шефер приложил ухо к двери и прислушался. До него доносились приглушённые звуки беседы, но слов вычленить не удавалось, как и распознать язык. Он прикинул, откуда именно могли доноситься голоса: он знал планировку квартиры по предыдущим рейдам. Все квартиры в здании были одинаковы: однушки со спальным уголком и балконом, с которого открывался вид либо на Копенгаген, либо на Брёндбюэстер, ещё один пригород. Он знал, что слева от входа находится небольшая длинная ванная и что единственная полноценная комната в квартире, обьединявшая гостиную, кухню и спальню, была продолжением коридора.

Он достал свой табельный пистолет из наплечной кобуры и дал сигнал Бертельсену встать справа от двери, вне обзора из дверного глазка. Затем передумал и просто закрыл стёклышко ладонью.

Он постучал в дверь рукоятью пистолета.

В квартире послышалось движение. Заплакал младенец. Шефер услышал женский голос. Она говорила на арабском, голос был громким и агрессивным, как будто она кого-то отчитывала.

Он снова постучал.

Было слышно, как кто-то подошёл к входной двери. Послышался скрежещущий звук, как будто кто-то двигал ключ или другой острый предмет с внутренней стороны.

Затем на мгновение стало тихо, и снова раздался женский голос:

— Кто там?

— Мне нужно поговорить с Салахом, — сказал Шефер. — Он дома?

— А кто его спрашивает? Мне нужно знать, кто вы, — она говорила по-датски с заметным акцентом. Слова выходили толчками, гласные звучали резко, интонация была совершенно неправильной.

— Мне нужно поговорить с Салахом. Это важно, — повторил Шефер.

Женщина на мгновение умолкла. Ему было слышно, как она что-то шепчет. Другой голос — мужской — шептал в ответ. Это продолжалось несколько секунд.

И тут Шефер вытащил старого облезлого кролика из цилиндра:

— Передайте ему, что я принёс деньги, которые ему должен.

Он покосился на Бертельсена и пожал плечами. Это был неоригинальный приём, но зачастую он срабатывал. Человеческая потребность контролировать ситуацию улетучивалась в тот же миг, как слышался звон монет.

— Хорошо, — сказала женщина. — Положите их в почтовый ящик.

Шефер улыбнулся.

— Лучше я зайду в другой раз. Передавайте привет Салаху и скажите, что я приходил.

— Нет, ладно. Подождите!

В то же мгновение, как дверь приоткрылась, Шефер навалился на неё плечом. Он вошёл в комнату, держа перед собой свой надёжный «хеклер и кох». Худая женщина в платке тут же закричала, и Шефер взял её за плечо свободной рукой.

— Полиция, — сказал он и подтолкнул её дальше в коридор.

Бертельсен пролетел в гостиную мимо них.

— Руки вверх! — крикнул он. — Лечь на пол. Руки за шею. За шею , я сказал.

— Сколько вас в квартире? — спросил Шеффер, переводя взгляд с женщины на приоткрытую дверь ванной за её спиной.

Она не ответила на вопрос. Вместо этого с вызовом посмотрела на него густо подведёнными глазами и выплюнула фразу, похожую на арабское проклятье.

Шефер не понял ни слова, но посыл был предельно ясен.

Он выбил дверь ванной ногой с такой силой, что она слетела с петель и врезалась стену.

— Какого чёрта вы творите?! — крикнула женщина. — Вы мне дверь выломали! Будете платить за ремонт.