Анне Ханкок - Собиратель лиц

Она прочла подпись Шефера под фото.

Где это место? Лукас собирает лица, парейдолия. Чьё лицо он здесь видит? Не похитителя ли?

Парейдолия, подумала Элоиза. Что это значило — что-то связанное с лицами? Она припоминала, что когда-то встречала это слово в «Инстаграме». Она сфотографировала ворота на телефон, закрыла папку и торопливо вернулась в гостиную.

— …ни фига, — Шефер, смеясь, открыл входную дверь.

— Да-да, — возражал Мартин, — это единственный человек в Кристиансборге [34] Кристиансборг — датский королевский дворец с 1740 года; после 1849 года до настоящего времени здание датского парламента — Фолькетинга. , который имеет какую-то власть. Он из нормальных: политика распределения доходов у него от демократов, за климат ратует как республиканец. Лучшее от обоих миров.

— Он политик, — Шефер как будто выплюнул это слово, — так что мне всё равно, на чьей он стороне.

— Тайм-аут! — Элоиза засмеялась и подошла к Мартину, который обнял её. — Хватит обсуждать политику. А то нас больше не пригласят в гости.

— Они не понимают, что творится на улицах, — невозмутимо продолжал Шефер. — Отошлите всех политиков в гетто в Воллсмосе после наступления темноты, и пускай они там проводят свою так называемую «политику интеграции». Экологическая партия «Альтернатива» пусть пляшет буги-вуги вдоль по улицам и выдувает носом мыльные пузыри. Мне очень интересно, будет ли основатель партии — этот Уффе Эльбек — по-прежнему считать, что всё прекрасно, когда получит по шее булыжником?

— Ну, ну, малыш, — Конни вошла в гостиную, неся на подносе ананасовый пирог и кофейник, — не распугай нам гостей.

— Всё в порядке, — заверила её Элоиза. — Я уже давно не интересуюсь политикой. Всё равно это полнейшая хрень.

— Это не хрень, — запротестовал Мартин.

Шефер снисходительно улыбнулся и потрепал его по плечу.

— Я уважаю твоё мнение, Дюваль, и думаю, что в нём есть здравое зерно. Но боюсь, правоту признаю за Элоизой. — Он вытащил мобильный и прочитал сообщение, которое только что пришло. Затем притянул Элоизу к себе, чтобы обнять на прощание.

— Береги себя, хорошо?

— Обязательно, — улыбнулась она, надеясь, что он не разглядит её недобросовестность, скрытую за улыбкой.

Шефер поцеловал Конни и уехал на ночное дежурство. Элоиза и Мартин задержались еще на час, который провели за пирогом и рассматриванием отпускных фотографий с Сент-Люсии на телефоне Конни.

— Очень красиво, — сказала Элоиза.

— Это самое прекрасное место в мире, — кивнула Конни. — Вы должны как-нибудь приехать к нам в гости. У нас есть маленькая гостевая комната, которую вы можете занять.

— С удовольствием, — сказал Мартин. — Правда, Эло?

Элоиза улыбнулась, но промолчала. Она отложила телефон и сказала:

— Спасибо за прекрасный ужин, Конни. Было так здорово вас повидать.

Они распрощались, и Элоиза пообещала вскоре снова заглянуть.

Как только она оказалась в машине с Мартином и тот взял курс на Старый город, она вытащила телефон и открыла фото ворот. В машине как будто стало холоднее, пока она вглядывалась в фотографию, и кончики пальцев у неё стали леденеть.

Круглые окошки-глаза, плотно сжатый железный рот.

Она узнавала это место.

Она там уже бывала.

Шефер затянулся сигаретой до самого фильтра и чуть не обжёг пальцы. Он выбросил окурок из окна и за один раз выдохнул весь дым. Он припарковал автомобиль на узкой улице между двумя рядами частных домов и захлопнул дверь.

Улица Ревегаде была, несомненно, самой подозрительной и опасной улицей во всём Старом городе. И не только потому, что она находилась в квартале с дурной славой. Узкая улица прилегала к церкви Святого Павла со своей атмосферой и сетью живописных маленьких улочек вокруг. Из знаменитого ресторана «Боргеркроен» на улице Боргергаде доносились радостные возгласы, а Ревегаде была безжизненной и пустынной. Совершенно вымершей. Хотелось встать на колени посреди улицы и сделать ей искусственное дыхание.

Здесь не было никакой зелени. Ни растений в кадках, ни деревьев. Ни лавочек перед домами, как на соседних улицах, ни велосипедов, прислонённых к стенам. Только промёрзший асфальт и снег между грязными домами с унылыми бурыми ставнями на окнах. Здесь — в центре оазиса старого квартала Фредериксстаден — эта улица смотрелась как безобразный тупик из бедного английского бандитского квартала в спальном районе. Шефер почти ждал, что на него выскочат бритые наголо беззубые парни в спортивных костюмах а-ля Билли Бремнер [35] Уильям Джон «Билли» Бремнер (William John «Billy» Bremner, 1942–1997) — шотландский футболист и тренер. Признан величайшим игроком в истории команды «Лидс», включен в Зал славы английского и шотландского футбола. .