Анне Ханкок - Собиратель лиц

Шефер выдвинул из-за стола стул и пригласил Элоизу сесть.

За едой они обсуждали кулинарию и поездку, в которой недавно побывали Шефер и Конни. Ужасно мрачную датскую погоду. Новую работу Мартина в редакции «Датского Радио» в Кристиансборге, политику и вишнёвый цвет, в который Конни — к великой досаде Шефера — выкрасила кухню.

А затем Элоиза озвучила вопрос, который вертелся у неё на языке с тех пор, как она увидела на дороге машину Шефера.

— Как дела на работе? — Она посмотрела на него поверх своего бокала. — Есть новости в том деле, которое вы расследуете?

— Мы пока не знаем ничего конкретного, — ответил он.

— Но как я понимаю, вчера вечером вы оцепили улицу Кронпринсессегаде, а сегодня с утра — и Кастеллет. Источник газеты сообщает, что вы нашли улики в мусорном контейнере и на крепостном валу. Это правда?

Шефер воткнул вилку в креветку размером с шетлендского пони. Он встретился глазами с Элоизой и, пока жевал, тепло улыбался, но Элоиза уловила сомнение в его взгляде. Он так ничего и не ответил.

— Ещё вина? — спросила Конни, почувствовав, что беседа движется в сторону минированных полей опиумного мака.

— Вы слышали, что Элоиза получила повышение? — спросил Мартин, подставляя свой бокал Конни.

Шефер поднял брови, а Конни с восторгом ахнула:

— Повышение?

Удивлённая не меньше остальных, Элоиза перевела взгляд на Мартина.

— А что? Разве запрещено хвастаться своей девушкой?

— Нет, но… это не повышение.

— А я думаю, вполне! — Мартин стал объяснять обстоятельства Конни и Шеферу: — Рабочая структура группы расследований изменилась, и сейчас Элоиза сама может решать, над чем ей работать. Теперь всё не так чётко разделено, и ей больше не нужно писать только об экономике.

Конни любезно кивала, пока Мартин говорил, готовая отпраздновать изменения в структуре, которую она не вполне понимала.

— Это что-то принципиально новое? — спросила она. — То, что ты можешь писать на другие темы?

Элоиза пожала плечами:

— И да, и нет. Я писала на многие разные темы, но в первую очередь о бизнесе и экономике.

— И у тебя теперь карт-бланш на то, чтобы писать о чём хочешь?

— Так, по крайней мере, задумано. — Элоиза подумала о требовании Карен Огорд писать о пропавшем Лукасе Бьерре.

— Над чем ты сейчас работаешь? — спросил Шефер.

— Статья о ПТСР. О рубцах на сердце, которые получают солдаты, побывав на войне.

Она пожалела о своей лжи сразу же, как только произнесла её вслух.

— Как здорово, Элоиза, — обрадовалась Конни, — мы тобой гордимся!

Шефер согласно кивнул.

— Вы очень милы, но мне даже зарплату не повысили, так что в этом нет ничего особенного.

— Ну как же! — Конни настаивала. — Ты можешь гордиться собой. Ты талантливый журналист. Можешь мне поверить, мы вчитываемся в каждое слово, когда видим в газете твоё имя. Особенно тщательно следит за прессой Эрик. Ты вообще стала нам той дочерью, которой мы были лишены.

— Да, а почему же вы не завели детей? — спросил Мартин.

— Мартин! — Элоиза грозно сверкнула глазами в его сторону.

— Извините, я… — он переводил взгляд с Конни на Шефера, — я не хотел…

— Ничего страшного, — улыбнулась Конни, — это вполне очевидный вопрос. Мы хотели ребёнка, но по какой-то причине этого… да, этого так и не получилось.

Она положила ладонь на руку Шефера. Её тёмные руки были изящными, светло-розовые ногти были не накрашены. На каждом пальце было по золотому кольцу. Украшения из Сент-Люсии, догадалась Элоиза, карибские узоры и светлые камни.

— Мы пытались много лет, и я несколько раз была беременна. Но каждый раз беременность прерывалась, не успев толком начаться, поэтому… — Она пожала плечами с той показательной лёгкостью, которая приходит к человеку спустя много лет, проведённых в горе. — It wasn’t meant to be [30] Было не суждено ( англ .). .

— Мне очень жаль это слышать, — сказал Мартин.

— Да, бестолковая история, — кивнул Шефер, — но у нас в жизни много всего другого хорошего, правда, любимая? Мы только что побывали в прекрасном отпуске. В наших бокалах вино, в тарелках гамбо, а в гостях отличные люди. И Конни после двадцати девяти лет совместной жизни всё ещё не вышвырнула меня за дверь.

Он поднял её руку и поцеловал.

— А вы? — спросила Конни. — Планируете что-нибудь?

Элоиза поймала взгляд Шефера. Она видела, что он прекрасно знал её точку зрения. Но в его взгляде было что-то ещё — у неё свело живот, как будто он видел её насквозь. И она не могла не задаться вопросом: сколько же ему на самом деле известно?