Стефани Оукс - Священная ложь [litres]

Поворачиваюсь к окну. Стекло, покрытое пылью и рябью от солнечного света, облеплено розовыми и синими сердечками из бумаги. Окна выходят на жилую улицу, которую я вижу впервые за долгое время. Вдалеке виднеются низкие бурые домики и засыпанные снегом газоны, от которых нас отделяет шестиметровый забор, окаймленный поверху двойным витком колючей проволоки.

Я поднимаю руку. Мисс Бейли отрывает от книги взгляд.

– Итак, дамы, пока сделаем перерыв. Запишите, как вы думаете – почему Амос решил усыновить Бада?

– Из-за денег! – выкрикивает Рашида.

– Так и напишите, – повторяет мисс Бейли.

Рашида зажимает в руке карандаш и принимается выводить в тетради печатные буквы – даже мне в глубине комнаты видно, какие они кривые и неуклюжие.

Мисс Бейли подходит к компьютеру.

– Что такое? – спрашивает она.

– Я не знаю, что делать.

– Кликай ответ, который считаешь правильным.

– Кликай?

– Нажимай мышкой.

Я недоуменно качаю головой.

– Давай так. – Мисс Бейли присаживается рядом со мной на колени, подоткнув под себя пеструю юбку. – Ты будешь говорить, какой ответ считаешь правильным, а я – отмечать. Первый вопрос: «Какое слово лучше всего передает смысл речи Меркуцио?» Как думаешь: «а», «б», «в» или «г»?

Я бросаю взгляд на экран и снова смотрю на учительницу. Щеки постепенно заливает предательская краска.

– Не знаю.

– Ты что, не прочитала отрывок?

– Нет.

– Но ты сидишь здесь уже десять минут.

– Я не умею.

– Не умеешь читать?

Я киваю.

Мисс Бейли опускает руки на колени.

– Ладно, ты пришла по адресу. Эти занятия для начинающих читателей. Давай ты послушаешь с нами рассказ. Потом мы будем делать фонетические упражнения.

Я сажусь к остальным девочкам, и мисс Бейли вновь начинает читать вслух. Невольно вспоминается Берти, те дни у пруда и сказки, которые она оживляла своим голосом. Я старательно слушаю, но не запоминаю ни слова.

На следующий день, в пору странного затишья между уроками и обедом, когда все сидят в камерах и болтают через решетку с соседками или наводят, как умеют, порядок – например, развешивают повсюду фотографии, – по тюремному блоку вдруг разносится радостный гул.

Энджел бросает книгу и прижимается лицом к прутьям.

– О нет, – стонет она. – Опять…

– Что такое? – спрашиваю я.

К нашей камере подходят Трейси и Рашида. Обе тащат по мятой картонной коробке. Трейси глядит в сторону, рассеянно поглаживая крохотный стальной крестик на длинной зубной нити.

– Чего вам надо? – спрашивает Энджел. – Проповедовать в тюрьмах запрещено.

– Мы здесь по делу, – объявляет Рашида, улыбаясь во все зубы, измазанные чем-то синим. Она достает из картонной коробки два длинных цилиндра – ярко-зеленый и розовый. – Миссис Нью назначила нас раздавать мороженое, которое пожертвовал банк продовольствия [6] Банк продовольствия – благотворительная организация, которая занимается сбором пищевых продуктов от производителей и передачей их нуждающимся. .

– С чего бы именно вас? – хмыкает Энджел.

– В награду за самую чистую камеру, – говорит Трейси, откидывая с глаз челку. – Тебе, видимо, это не грозит. – Она выразительно обводит взглядом разбросанные по полу бумаги и рассыпанные повсюду тетрадки Энджел.

– Я не буду, – та качает головой. – Взятки от миссис Нью мне не нужны. Можете отдать мою порцию Минноу.

Рашида просовывает обе упаковки сквозь решетку, и я прижимаю ледяные эскимо в пластиковой обертке к груди. Девочки, поедая мороженое, идут дальше.

– Опять они за свое, – говорит Энджел, скрестив руки и окидывая тюремный коридор взглядом.

– Ты про что? – спрашиваю я, разрывая зубами верхушку одного эскимо.

– Весной всегда начинается. То мороженое раздают, то импровизированный аквапарк во дворе устраивают, то пикник в столовой…

– Здорово, – говорю я, а когда Энджел бросает на меня недоуменный взгляд, спрашиваю: – А почему весной?

– Статистически доказано, что с потеплением чаще всего начинаются тюремные бунты. Таблетки, конфетки и взятки – проверенный способ удержать нас в узде, чтобы мы вели себя прилично. Надо будет поспрашивать охранников; кто-нибудь наверняка видел, как мороженое приносит сама мисс Нью, а никакие не волонтеры из продовольственного банка.

– А сейчас правда весна? – спрашиваю я.

Энджел недовольно косится в мою сторону.

– Ты вообще меня слушаешь?

– Я люблю весну… – Посасывая кончик ледышки со вкусом лайма, вытягиваюсь на койке в полный рост. – Весной мы вместо синих платьев надевали серые. И я всякий раз верила, что уж в этот год будет по-другому.