Катрине Энгберг - Крокодилий сторож

– И что же пошло не так?

– Вмешался Кристофер. Пойдем?

Йеппе встал. В его спине что-то щелкнуло, как замок на дверце банковской ячейки.

– Мы можем лишь догадываться о том, что знал Кристофер и почему он связался с Бовиным вместо того, чтобы позвонить нам. Моя догадка заключается в том, что он просто узнал Бовина, когда тот брал у него отпечатки пальцев. Наверное, он видел его с Юлией, ведь он следил за Юлией в ночь убийства, так почему же не мог следить и раньше? Я думаю, он хотел шантажировать его. Возможно, даже планировал отомстить. Ведь он явно был доволен своей связью с Юлией.

– Бедный парень!

– Да, бедный парень. Кинго, видимо, понял, что ситуация вышла из-под контроля, когда Кристофера обнаружили на люстре, – продолжал Йеппе.

– Кинго, наверное, обосрался от испуга?

– Хм-м, возможно. В любом случае он предложил наказать Бовина в обмен на вмешательство Кристиана Стендера. Однако нам никогда не удастся ничего из этого доказать. Как и доказать то, что Кристиан Стендер столкнул со скалы фарерского возлюбленного Юлии, хотя явно именно так и произошло.

– Еще одно убийство? На этот раз в книге или в жизни?

Йеппе криво усмехнулся. – В действительности. Спрашивается, почему этот несчастный фаререц должен был умереть.

– Так бессмысленно. И все ради одного крошечного ребенка.

– Разве это не единственное, ради чего стоит умереть? Ребенок?

Йоханнес посмотрел на него, нахмурившись, и закусил губу. Затем кивнул в направлении вершины холма.

– Ну, пойдем по этой дороге. Через квартал «Карлсберг».

Они двинулись из оранжереи по навесному мостику и оказались над железной дорогой и Вигерслев-алле. Все во мне говорит о нисхождении, думал Йеппе, о нисхождении в могилу. Они остановились посреди моста и облокотились на перила, под ними мчались электрички и автомобили.

– Расскажи мне про таблетки! – Голос Йоханнеса, такой родной и спокойный. – Как долго это длится?

– Не надо пытаться сделать так, чтобы я почувствовал себя наркоманом!

– Это твое дело, кем ты себя чувствуешь или не чувствуешь. Как долго ты принимаешь болеутоляющие?

– В основном, когда спина…

– З-А-Т-К-Н-И-СЬ! Хватит молоть вздор. Ты обманываешь себя. Меня. Бог свидетель, я прекрасно понимаю, что тебе необходимо заглушить боль, но, черт возьми, парень, так продолжаться не может.

Йоханнес стучал по перилам в такт своим словам.

– Ш-ш, хорошо, хорошо. Слушай, я уже и не вспомню, когда все началось. Период, когда Тереза мне изменила и я взял больничный, совершенно затуманен, мягко говоря. Мне делали сканирование по подозрению на пролапс, выдали направление на лечение спины…

– И ты так туда и не дошел.

– Заткнись. Ты поднял такую бучу, как будто я на крэк подсел.

– Дело вовсе не в этом, Йеппе. В задницу таблетки! Речь о способе переживать свой жизненный кризис, таком… таком нездоровом! Тебя обследовали с головы до задницы, нет у тебя никакого пролапса…

– Я, черт возьми, наверное, имею право самостоятельно оценивать, болит у меня спина или нет!

– Она ушла, и это больно, но жизнь продолжается.

Йеппе вырвался, но Йоханнес не сдавался.

– Побочные эффекты появились?

Йеппе взялся руками за голову и на мгновение замер.

– У меня начались какие-то… приступы. Приступы паники, наверное. Особенно когда я нахожусь под давлением, или устаю, в таком духе. Возникает такое ощущение, словно находишься в каком-то промежуточном пространстве. И еще… музыка.

– Помогает хоть?

– Нет, проклятие, я не слушаю музыку. Я слышу ее у себя в голове. Очень громко. Это… странно.

Йоханнес собирался рассмеяться, но подавил смех, увидев выражение лица своего друга. Йеппе хотел уйти, но Йоханнес успел схватить его, на этот раз мягче.

– Эй, сколько ты знаешь успешных людей?

Это была их старая шутка, но Йеппе не улыбнулся. Они стояли посреди моста, бесцельно паря над движущимся транспортом. Потом Йоханнес откашлялся и смущенно отвернулся.

Теперь я умру, подумал Йеппе.

– Йеппе, твою мать, мне нужно тебе кое-что сказать. Я тут как-то встретил на улице Терезу. С Нильсом.

Йеппе попытался вырваться, но Йоханнес его удержал.

– Они выбирали детскую коляску. О черт, я не знал, как тебе об этом рассказать. Да и надо ли было. Но…

– Она была счастлива? Выглядела счастливой? – Йеппе даже удивился, насколько спокойно звучал его голос.

Йоханнес кивнул.

– Отлично, она это заслужила.

Йеппе осознал, что, несмотря на печаль и досаду, он действительно так думал. Что он радовался счастью Терезы, пусть даже оно больше не было связано с ним.