Яков Гринберг - Проект «Перманентная слежка»

– Так, по-вашему, нужно закрыть отдел и отправить всех сотрудников домой, – произнес наконец Толстый Патт таким низким, сдержанным голосом, что все поняли – Стив не жилец на этом свете.

– Можно и закрыть. Ни хуже, ни лучше от этого никому не будет, – спокойно ответил Стив и, чуть подумав, добавил: – Хотя наркокурьеры будут спать немного спокойнее. Давайте разберемся по-деловому, без нервов, – продолжил он. – Вы, отдел по борьбе с наркобизнесом, и сам наркобизнес существуете, образно говоря, в слабо пересекающихся мирах, причем, следует заметить, что мафиози живут в своих виллах совсем неплохо и чувствуют себя в относительной безопасности.

– Вы сошли с ума!? Что вы говорите? – тихо спросил Толстый Патт, с ужасом глядя на своего подчиненного.

– Вы ловите ничтожно малую часть наркоторговцев, – упорно продолжал Стив, – получаете свои зарплаты, премии, благодарности и повышения в чинах, а наркобизнес, со своей стороны, тоже получает свою сверхприбыль, так что все довольны.

– Это – наглая ложь! – с яростью в голосе произнес шеф, глаза его начали наливаться кровью. – Вы ничего не понимаете в нашем деле, поэтому занимаетесь клеветой. Мы конфискуем наркотик, арестовываем торговцев. Мы тяжело работаем. Каждый арест наркодельца требует специальной операции и связан с опасностью для жизни наших сотрудников. Наша работа не так проста, как это кажется профанам! Это вы понимаете?

– Понимаю, но в системе сбыта наркотиков существует полная взаимозаменяемость, и вместо случайно арестованного вами торговца появляется другой, – спокойно опроверг его доводы Стив. – То есть, эти аресты ничего фактически не дают и никаким образом не влияют ни на систему в целом, ни на темпы продаж. В ваших взаимоотношениях с наркомафией поддерживается, так сказать, динамическое равновесие, при котором все довольны: и вы, и они. В животном мире такую функцию выполняют хищники: они поедают слабых и больных животных и тем самым благоприятствуют сохранению здоровых особей, а значит, вида в целом. Это доказано тем, что…

Этого Толстый Патт не мог вынести просто физически.

– Вон! Вон отсюда, мерзавец, сукин сын! – заорал он не своим голосом.

Его одутловатое лицо налилось кровью, в глазах обозначилось бешенство, грозившее перейти в безумие, одной рукой он держался за сердце, а другой указывал Стиву на дверь. Все в конференц-зале замерли, такого состояния у шефа еще никто не видел; казалось еще мгновенье, и Толстый Патт сам грохнется на пол в апоплексическом припадке.

Стив пожал плечами, состроил на лице свою обычную гримасу отстраненности и интеллектуального превосходства и, оставив папку со своим докладом на кафедре, вышел из хранившего гробовое молчание конференц-зала. Да, такого результата он не ожидал. Больше делать ему в ФБР было нечего. Он чувствовал разочарование и усталость. Единственное, что захотелось сделать, это попрощаться с мистером Чаном. Он зашел в тренировочный зал.

– Я хочу попрощаться и поблагодарить вас, мистер Чан, – сказал Стив своему тренеру.

– Почему?

– Я увольняюсь из ФБР.

– Жаль. Я этого не понимаю, но это ваше решение, и я его уважаю. Вы были моим лучшим учеником. Желаю вам успеха, Стив. Думаю, что вы легко найдете другое место работы. Не забывайте делать мой комплекс утренних упражнений.

– Обещаю, – улыбнулся Стив.

После чего зашел в свой отдел, вынул из служебного стола личные вещи и, окинув в последний раз взглядом место, где он провел последний год своей жизни, вышел из здания. Сел в свой «лендровер» и выехал со стоянки, в последний раз предъявив охране уже ненужное ему удостоверение сотрудника ФБР.

«Хоть дослушали б до конца, до конкретных предложений, – раздраженно подумал он. – Почему людям так трудно переваривать неочевидные вещи? Почему вместо того, чтоб попытаться разобраться, все воспринимается сразу негативно, почему эмоции всегда преобладают? Истина не имеет эмоций, это единственное, что ее спасает. Ситуация может быть истинной либо ложной, третьего не дано. Люди, сбиваясь в группы, ведут себя в соответствии с социальными законами – это объективная реальность, и никому в голову не придет, по крайней мере, в научной среде, ненавидеть эти законы.

Стив вспомнил, как однажды на семинаре по социологии, один студент, который подрабатывал в кинотеатре, неожиданно рассказал, что когда зрители рассаживаются свободно, то всегда получается что-то похожее на кривую нормального распределения в теории вероятностей, или, говоря проще, треугольник, нацеленный углом на экран, – пара впереди ближе к экрану, в самом центре, на следующих рядах уже несколько человек, которые рассаживаются шире, и так далее, причем каждый последующий слой рядов заполняется все шире и гуще. Можно это тоже ненавидеть, но какой в этом смысл. Так это происходит, только так и никак иначе, и это никак не связано с особенностью и уникальностью личности каждого отдельного зрителя, это просто описывает поведение толпы в данной ситуации.