Яков Гринберг: Цепная реакция плюс

Незнание закона не освобождает от ответственности.

Уже после мимолетного взгляда на труп старший следователь криминального отдела прокуратуры Фил Кернер понял, что дело это – головная боль, причем длительная головная боль. Во-первых, все было на своих местах, из роскошных апартаментов убитого не было похищено ничего, но главная деталь – часы «Картье», из белого золота, обрамленные брильянтами, которые тянули тысяч на двадцать, если не больше, долларов оставались на руке. Как убийца мог не взять такие часы?

За долгие годы работы с уголовным миром в голове Фила Кернера сложилась собственная теория, которая хоть как-то могла объяснить смысл его многолетних усилий. Он ловил преступников, доказывал их вину, они садились в тюрьму, надолго исчезая из сферы его внимания, но появлялись следующие. Все время кто-то кого-то убивал, а он, как гончий пес, каждый раз заново гнался за убийцей. Этот процесс не прекращался никогда, поэтому ему был нужен, просто необходим, внутренний мотив, объяснение своего пребывания на этом поприще.

Объяснение, которое он придумал, было такое. Преступность – это бесконечный общественный процесс, что-то типа инфекционной болезни, поражающей людей, когда некая вредоносная бацилла внедряется в мозг, в сознание, и «зараженные» выходят на кровавую тропу «рыцарей меча и кинжала», а проще говоря, бандитизма. При этом, возможность приобрести «преступный вирус» напрямую зависит от образования и регулярных доходов: чем экономическое положение человека в обществе хуже, тем риск «заражения» выше.

Симптомы «болезни» ясны и неоднократно подтверждались в процессе допроса этих бывших «бесстрашных рыцарей», а ныне заурядных заключенных. Преступники были разными, мотивы отличались, каждое дело было в своем роде уникальным, но «история болезни» была у всех, на удивление, одинакова. Первый этап – заражение, то есть появление у человека уголовного взгляда на способ решения своей проблемы, мысль, что можно убить, и тогда все встанет на свои места, все будет замечательно. Ген насилия входит в сознание и приживается там. Второй этап – самоубеждение: у потенциального преступника появляется твердая убежденность в собственной безнаказанности, уверенность, что именно его никогда не поймают, что он хитрый, умный и устоит дело так, что комар носа не подточит. Затем идет принятие решения, подготовка и, наконец, последний этап – осуществление самого преступления. Дело сделано, улик не осталось и все закончилось наилучшим образом!

Это он, преступник, так думает, а на самом деле дело только начинается. «И в конце пребывает начало свое!» На месте преступления появляется полиция, и он, следователь Фил Кернер, который рано или поздно, но, в конце концов, обязательно находит преступника, сажает его перед собой в камере предварительного заключения и внятно объясняет очередной жертве самообмана, что все его предварительные рассуждения и расчеты примитивны, убоги, и, главное, ошибочны!

Сколько раз он доказывал этим «хитрым и умным», что, на самом деле, они деревенские простаки, действовали абсолютно непрофессионально, наделали кучу формальных ошибок, не учли массу обстоятельств и поэтому сидят сейчас здесь, перед ним, на допросе, волнуются, запираются, путают и меняют показания, но в глубине души уже понимают, что дело их проиграно и ничего, кроме тюрьмы, им не светит.

Это было ясно, как божий день, но, к сожалению, не тем, кто снова и снова выходил на свой кровавый промысел, поэтому к сорока пяти годам Фил Кернер понял, что борьба с преступностью проиграна изначально, а он не любил играть в проигрышные игры. Тогда единственным разумным мотивом своей деятельности он начал признавать очевидный факт, что если не остановить преступника, тот будет продолжать убивать. Как тигр-людоед. Он будет убивать до тех пор, пока не сядет в тюрьму или его самого не прикончат те, которые мыслят так же, как он. Поэтому каждый задержанный убийца – это спасенные жизни, что само по себе неплохо, даже если учесть, что потенциальные жертвы об этом никогда не узнают и, уж, конечно, никогда не поблагодарят.

Проблема заключалась в том, что за двадцать пять лет этого бесконечного процесса он износился, морально устал и мысль о спасенных душах грела его все меньше и меньше. Причем, если вспомнить погибших в автоавариях или от болезней, то приходится признать, что жизнь каждого потенциально спасенного им индивида – это погрешность, ни на что, по сути, не влияющая. Какой смысл в спасении человека, который все равно вскоре умрет от инфаркта, погибнет под колесами автомобиля или его убьет следующий, еще не задержанный убийца? После длительных размышлений он понял, что его, следователя Фила Кернера, единственная и основная функция – отомстить преступнику за содеянное, попытаться восстановить некую справедливость, которая, конечно, не очень влияет на общество, но без которой жизнь ощущается плохой и опасной.