Яков Гринберг - Цепная реакция плюс

Кеннис была их главным специалистом по компьютерным базам данных. Не красавица, но веселая и благожелательная, она создавала в группе, как неоднократно отмечал сам Фил, правильную атмосферу, ведь общество без женщин имеет свои изъяны.

– Кроме того, проверьте идентифицированы ли найденные в квартире отпечатки пальцев, может, на наше везение, он еще где-нибудь замешан, хотя я практически уверен в обратном.

– Шеф, ставлю доллар против десяти, что он там есть, – вдруг весело произнес Пеппер.

Пеппер, сильный мужчина тридцати лет, подтянутый и спортивный, не отличающийся большими аналитическими способностями, но аккуратный и исполнительный, незаменимый на заключительных этапах задержания преступника, когда требовалась хладнокровная смелость и быстрое принятие силовых решений.

– Мне жаль вашего доллара, – резко отпарировал Фил, даже не повернув головы.

Кеннис ввела в компьютер запрос на отпечатки пальцев убийцы. Через некоторое время на экране появилась надпись: «В картотеке полиции не значится».

– Этого следовало ожидать, – поморщившись, произнес Фил и выразительно посмотрел на Пеппера. – Значит, так. Мелвин с нашим стажером Барри и Кеннис с Пеппером обходят всех знакомых Даннона Харрисона, а я домой, мне сегодня что-то нездоровится. Если что-нибудь серьезное, звоните.

В это время на другом конце города, на широкой кровати, в большой, со вкусом обставленной квартире, заложив руки за голову, неподвижно лежал хорошо, даже изысканно одетый мужчина приятной наружности, лет тридцати, в пиджаке, галстуке и черных лакированных полуботинках, и не отрываясь смотрел в потолок. Рядом с ним, прямо на кровати, валялся пистолет «Глок 17».

Мужчину звали Элвис Андерс, он играл на кларнете в симфоническом оркестре и, кроме того, его часто приглашали участвовать в джазовых концертах, играть в ресторанах и джаз-клубах. Не гений, но неплохой музыкант, он любил свою работу, изящное искусство и вообще культурное времяпрепровождение: регулярно посещал выставки художников и модные салоны. В общем, на жизнь не жаловался. Но все это в прошлом, а теперь он лежал не раздеваясь на своей кровати и за всю ночь ни разу не сомкнул глаз. Причина, которая не давала ему спать, была проста и понятна любому человеку, наделенному хотя бы минимальной культурой чувств: вчера вечером он убил Даннона Харрисона.

«В сущности, убийство, если у тебя есть оружие, а у него нет, – простое дело. Нажимаешь на курок, раздается выстрел, и человек перестает разговаривать, закрывает глаза и становится трупом. Убийство себе подобного – это основной инстинкт, базисный, ведь, если посмотреть правде в глаза, то каждый хотел кого-нибудь убить. Хотя бы раз в жизни. Естественное желание, если отбросить моральные предрассудки. Нужно только один раз переступить через набор банальностей, которые с пеленок вдалбливают тебе в голову. Этот Даннон был приятным в общении, обходительным и уверенным в себе человеком, но только до того момента, пока не увидел пистолет, вот тогда вылезла его настоящая сущность: „Не убивайте меня, пожалуйста. Возьмите все. Умоляю, не делайте этого“. Какое у него было жалкое, опрокинутое лицо», – детально, со всеми подробностями, вспомнил Элвис заключительную сцену вчерашней экзекуции.

Он почувствовал тошноту, вынужден был подняться с кровати и быстрым шагом пошел в туалет. Его вырвало. Он зашел в ванную, прополоскал рот и долго смотрел на свое отражение в зеркале. Высунул язык; он был обложен коричневым налетом. «Я убиваю их, а они убивают меня, – удрученно подумал он. – Моя „шагреневая кожа“ уже на исходе».

– Вы должны быть ориентированы на меня, то есть понимать, что я делаю, зачем, и действовать соответственно, – терпеливо инструктировал Мелвин молодого стажера перед началом их первого визита.

Список друзей и знакомых Даннона Харрисона, составленный на базе его телефонной книжки, лежал у Мелвина на коленях. Он еще раз сверил адрес и кивнул Барри. Они вышли из машины и подошли к большому, красивому дому с аккуратно подстриженным газоном. Мелвин постучал. Дверь открылась. Перед ними стоял тучный, представительный мужчина лет пятидесяти, в шортах и белой футболке.

– Мистер Рауль Галлахер? Мы из криминальной полиции, – произнес Мелвин и показал удостоверение. – Мы расследуем дело об убийстве Даннона Харрисона. Можно задать вам несколько вопросов?

– Даннон убит? – воскликнул Рауль в изумлении. – Когда это случилось?