Яков Гринберг - Поиск жены по-научному

© Яков Гринберг, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сэм, долговязый, не склонный к полноте, немного сутулый молодой человек, в круглых очках, придающих глазам удивленное выражение и делающих его слегка похожим на сову, встретил своего школьного приятеля, Мартина, в кафе, куда сам случайно забежал перекусить, – в выходной день он не обедал дома. Они не виделись уже много лет и оба были приятно удивлены.

– Глазам своим не верю, старина Сэм! Привет, рад тебя видеть. Солидный стал, еще пару лет – и не узнал бы. Ну, рассказывай, как живешь, что делаешь?

Мартин, рыжий, весь покрытый веснушками, самый веселый, напористый и шумный в их классе, улыбался и поблескивал озорными глазами. Сразу захватив инициативу и не дожидаясь ответа Сэма, Мартин начал сам излагать основные вехи своей насыщенной и пестрой жизни, как всегда торопясь, как будто боялся, что его неожиданно остановят. Положение было такого, что к тридцати годам он не закончил никакого высшего учебного заведения, хотя и пробовал, был дважды женат, но неудачно, испытывал свои способности в разных областях, однажды даже основал свое собственное дело, но прогорел начисто. В настоящее время, после краткосрочных курсов по маркетингу занимается торговлей, то есть, проще говоря, агент по продажам в большой фирме, жизнью доволен, хотя, вне всякого сомнения, могло быть и лучше. Конспективно, но рельефно обрисовав, как ему казалось, главное, Мартин наконец замолчал и вопросительно посмотрел на Сэма; мол, твоя очередь.

– Ну что тебе сказать, – вяло и неуверенно начал Сэм, он терпеть не мог самоотчета, по сути скрытого, неявного подведения итогов даже перед очевидно доброжелательным, но все же посторонним человеком. Чего добился, чего не добился, с невольно повисающим в воздухе немым вопросом: «Почему?», что совсем не хотелось никому объяснять. – У меня, в общем, все нормально. Защитил докторскую диссертацию по физике. Работаю в солидной компании, занимаюсь исследовательской работой. Все хорошо, – стараясь говорить бодро и оживленно, закончил Сэм.

– Ну, это не удивительно, ты же всегда был способным в этих чертовых точных науках, а как насчет личной жизни? – тут же нашел прореху в нарисованной идиллии Мартин. – Ведь сокрытие информации в процессе следствия – это важная отягощающая улика. Почему не говоришь о жене и детях? – смешно вращая глазами, продолжил он, посмеиваясь и играя бровями. – От школьного друга секретов нет и быть не может.

«Совершенно не изменился, – невольно подумал Сэм, – все такой же симпатичный шалопай, что был в школе. Повзрослел только внешне».

– Нет у меня жены и, соответственно, детей тоже нет, – смущенно улыбаясь, будто оправдываясь за некий не вполне благовидный проступок, ответил он. – Не получилось как-то, времени не было, учеба, понимаешь, не до того…

– Ну, это ты брось, – тут же перебил его Мартин, – эти сказки ты своим родителям рассказывай, может, они поверят. Да, столько лет прошло. Все-таки чертовски рад тебя видеть, – расчувствовался Мартин и от избытка чувств даже похлопал Сэма по плечу. – Кстати, ты случайно не зазнался, не считаешь себя научным гением, а всех вокруг кретинами? – вдруг озабоченно вымолвил он и впервые посмотрел на Сэма серьезно.

– Ты что с ума сошел? – воскликнул Сэм с возмущением, слегка оторопев от резкого перехода. – Как тебе такая чушь в голову могла прийти?

– Тогда продолжаем разговор, а то я подумал… Впрочем, сейчас это уже не важно. Так на чем мы остановились? На жене твоей, которой у тебя нет и никогда не было. Отговорками меня не корми, скажи лучше честно: «Не хочу жениться», и я тебе на это отвечу, что ты тысячу раз прав, нет в этом ничего хорошего. Как честный экспериментатор, я проверял это на себе, и даже не один раз, а дважды. Все происходит по одному сценарию. Ну, первый раз на это кино, конечно, интересно смотреть, да и участвовать тоже. Захватывает, за живое берет, но потом все повторяется, впечатление такое, что смотришь тот же фильм: хоть партнерша другая, однако те же мизансцены разыгрываются, текст тот же произносится, ну, плюс-минус ее темперамент. Одна это с трепетом говорит, а другая более рассудочно. По сути, приходится наблюдать полную взаимозаменяемость объекта своих эмоций, как писали в старину классики романтизма, – «единственной и неповторимой». Чувствуешь себя при этом полным идиотом, ведь и на твоем месте мог находиться любой другой. Когда начинаешь это глубоко понимать, становится совсем не по себе. Как будто участвуешь в некой безумной кинопробе, причем ясно осознаешь, что претендентов на твою роль много, но наличие другого героя-любовника совершенно не меняет расстановку акцентов в общей картине изображаемых любовно-семейных отношений. Жуть. Ведь женитьба – это, в сущности, игра случая, хотя допускаю, что мне просто исключительно не повезло, другие ведь живут, и вроде ничего, терпят, смирились, наверное, играют свои роли как будто всерьез, в образ вжились, даже волнуются и ревнуют по-настоящему.