– Приезжай ко мне, жду, – не вдаваясь в частности, ответил Сэм на последний, единственно конкретный вопрос и, продиктовав свой адрес, осторожно положил трубку, как бы боясь потревожить, нарушить, спугнуть благоприятную ситуацию, неожиданно возникшую из уже почти похороненных надежд.
Примерно через полчаса, позвонив и сразу ворвавшись в дверь, Мартин коротко пожал ему руку, затем, внимательно оглянувшись по сторонам, испросил и получил согласие на ознакомительный осмотр квартиры и, под удивленные взгляды Сэма, начал стремительный обход апартаментов, залезая в подсобные помещения, на кухню и даже в холодильник. Он трогал серебристые краны, проводил рукой по шкафчикам с книгами, любовно погладил посудомоечную машину, впечатляющий музыкальный комбайн и телевизор с DVD в салоне. Создавалось впечатление, что, оценивая достоинства и выискивая скрытые недостатки, он испытывает непреодолимое желанием немедленно купить эту квартиру со всем содержимым.
– Такая квартира, – причмокнув языком, удовлетворенно подытожил он в конце осмотра, – может соблазнить практически любую женщину даже при полном отсутствии наличия хозяина. Единственная сложность, которая меня в этой связи беспокоит, как потом удалить отсюда нежелательную особу. Боюсь, что полиция с собаками и водометами не справится. Только усиленные бронетехникой подразделения спецназа и только с применением лошадиной дозы снотворного, иначе ее не возьмешь, – во вменяемом состоянии нормальная женщина отсюда не уйдет. Опасная квартира, ее мы оставим на потом.
– Мартин, скажи, пожалуйста, при чем тут моя квартира, если еще в помине нет претендентки не нее? Я тебя не очень понимаю.
– Непонимание – основа конструктивного диалога. Скоро поймешь. Это я забежал вперед. Вот тут я написал для тебя короткую инструкцию на тему: «Как найти нормальную жену». Уникальная работа, между прочим. Ты ее прочтешь потом, а сейчас я хочу объяснить тебе ряд фундаментальных понятий, так сказать, аксиоматику моей стройной теории. Главное в ней, ты это железно должен себе уяснить, что она, твоя потенциальная избранница, является товаром, со всеми положенными атрибутами, как то: качество, цена и прочее, и ты сам, что, видимо, тебя разозлит, – тоже являешься товаром! Таким же, как холодильник, кастрюля или автомобиль.
– Послушай, всему есть границы, – перебил его Сэм, – ты просто рехнулся со своими теориями. Ты это всерьез? – добавил он металлическим голосом, вкладывая в вопрос весь имеющийся у него сарказм.
– Всерьез, и очень всерьез, – затараторил Мартин, – и не нужно становиться в третью балетную позицию и доказывать мне, что ты гордый, особенный и неповторимый, сделанный природой и своими родителями в единственном экземпляре. Я все это знаю.
Сэм, у которого сняли с языка то, что он сам, в сущности, намеривался изложить, часто заморгал и неуверенно возразил:
– Но человек – не товар. Такой подход оскорбляет… этику. Это нигилизм какой-то, противоречие гуманистическим началам, так может излагать только законченный циник, человек, у которого нет сердца, души.
– Ну зачем ты так? У меня есть душа, но я так странно устроен, что скрываю ее от окружающих, вроде как… Кащей Бессмертный. Кстати, надежная охранная система у него была по тем временам, – семь степеней защиты! Душа – это, по-видимому, единственное, что бесспорно принадлежит лично мне, и пока еще не нашлось, к сожалению, никого, кого бы моя душа всерьез заинтересовала, и кому бы стоило эту, прямо скажем, сомнительную ценность приоткрывать.
Сэму стало неудобно. Разговор друзей, ему хотят помочь, а он как-то резко перешел на личности.
– Извини меня, пожалуйста, я что-то разволновался, но, согласись, здесь ты перегнул палку. Человек – вещь, предмет, продукт? Уверен, ты сам думаешь по-другому, ведь по сути это не так.
– Так, именно так, – упрямо повторил Мартин, как ни в чем не бывало продолжая гнуть свою линию, – и, если ты не будешь меня перебивать, влезать со своей ископаемой моралью, навеянной, вернее сказать, насильно внедренной в твое сознание воспитанием, образованием, великими писателями-гуманистами, ставящими личность, какие-то мелкие, непродуктивные переживания отдельного человека на неподобающе высокий уровень важности, фактически противопоставляющие индивида обществу, прогрессу, я тебе это просто и наглядно докажу.
Сэму не оставалось ничего другого, кроме как, взглянуть вверх, как бы ища помощи у высшего разума, пожать плечами, вздохнуть и выслушать до конца утилитарную, античеловеческую утопию, разработанную его товарищем.
Читать дальше