Стив Гамильтон - Виртуоз (в сокращении)

И наконец на последнем увидел… новую натурщицу. Совсем молодую. Судя по тому, как протерлась бумага, какие отчетливые следы ластика виднелись вокруг глаз и рта, я мог сказать, что над этим портретом художник работал старательно и долго.

Это она и есть, вдруг понял я. Это автопортрет. Так я впервые увидел Амелию.

Где-то снаружи взвизгнули автомобильные шины. По стене метнулся свет фар и наконец вывел меня из транса. Я уронил рисунок, бросился в коридор, вниз по лестнице и к задней двери. Ошибка! Надо было выскакивать в окно с противоположной стороны, если я рассчитывал удрать.

Их было двое. Они поджидали меня на заднем дворе и резким ударом чуть не вышибли из меня дух. Целую минуту я не мог отдышаться.

— Где остальные? — опалил мне ухо жаркий шепот.

— Говори, куда они побежали! Кто был с тобой?

Я не сказал им ни слова. Тогда меня схватили и потащили в полицию.

Свою шевелюру я состриг перед отъездом из Нью-Йорка. Хватит с меня растрепанных вихров. Я постригся чуть ли не под ноль, надеясь таким образом изменить свою внешность до неузнаваемости. Для той же цели я купил темные очки с самыми малыми диоптриями, какие только смог найти, решив носить их постоянно. Я и вправду внешне стал другим, но чувствовал себя прежним.

Я купил новые джинсы, рубашку и куртку, а старую одежду запихал в мусорный бак. Собрал все свои пожитки: несколько пар белья и носков, запасную обувь. Зубную щетку. Полупустой тюбик зубной пасты. Мыло. Тренировочный сейфовый замок. Кожаный футляр, в котором хранил отмычки и прочий инструмент. Толстую папку с рисунками, которые накопились, пока я торчал в комнатушке над рестораном. Да, и пейджеры. Я упаковал и пейджеры, спустился на улицу и на такси добрался до автовокзала. Заплатив за проезд наличными, я вскочил в автобус и мысленно попрощался с городом. Ты, наверное, думаешь, что я был только рад расстаться с ним, а на самом деле я уже сожалел о своем решении. Каким бы жалким ни было мое существование в Нью-Йорке, все-таки здесь я выжил. И доказал себе, что способен на это.

Автобус не останавливался всю ночь. Я просыпался и снова впадал в дремоту. Открыв глаза утром, я увидел пшеничные поля, грузовики и рекламные щиты.

К концу второго дня пути я уже был в Лос-Анджелесе.

Поездка оказалась чертовски долгой, но меня позвали на другой конец страны по белому пейджеру, о котором я уже рассказывал. В Лос-Анджелесе жили люди, которых Призрак называл надежными. Настоящими профессионалами. Лучшими из лучших. Я рассудил, что мне здорово повезло, если со мной связался кто-то из них.

Человек, который в телефонном разговоре назвал мне адрес в Лос-Анджелесе, объяснил, что это адрес чистого и приличного мотеля в Глендейле. И добавил, что портье в мотеле предупредят о моем приезде и он будет ждать меня. Как только я назовусь Стоуном, он покажет мне комнату в конце коридора. Там меня найдут.

Все получилось в точности как он сказал. Я вышел из автобуса, написал адрес на бумажке и показал первому попавшемуся таксисту. Час спустя мы подъехали к мотелю.

Мотель оказался двухэтажным, с виду не из дешевых, но и на «Ритц» он не походил. Я вошел и показал портье фамилию Стоун, написанную на клочке бумаги. Портье сразу вскочил со стула.

Он лично проводил меня в комнату, выдал ключ и попросил без стеснения обращаться к нему, если мне что-нибудь понадобится.

Он ушел, а я сразу начал набирать в ванну горячую воду. Я даже не мог припомнить, когда в последний раз лежал в ванне. У дяди Лито я пользовался только душевой кабинкой. Дождавшись, когда наберется вода, я разделся и лег. После долгой поездки в автобусе ванна была особенно кстати.

Вымывшись, я вытерся и сел на кровать, завернувшись в полотенце. Потом достал бумагу и начал рисовать.

Я зарисовал продолжение своей истории. Вторую поездку в Коннектикут. Все, что было дальше. Как я остался в живых — единственный из всех.

Я рисовал и думал: что скажет Амелия, если когда-нибудь увидит эти страницы?

Ждать пришлось два дня. Я смотрел телевизор, рисовал, возился с тренировочным замком. Покупал еду с доставкой на дом. На третье утро в мою дверь постучали.

Все два дня я пытался представить себе, как выглядят те, кого я жду.

Теперь пришло время узнать это.

Первое лицо, которое я увидел, открыв дверь, было молодым, женским, очень симпатичным латиноамериканским лицом. С пухлыми губами и огромными темными глазами. Женщина улыбалась. Но едва незнакомка увидела меня, ее улыбка померкла.