Николай Анфимов - В архив не вносить. Остросюжетная повесть

«И снова ты Вася ошибся. Он же пистолет пошел выносить, за ремень его пристроил. Лихой, однако, мужик, раз арестованному помогать не боится. А как точно майор просчитал критический для хлюпика момент, подоспел вовремя? По сути дела он же спас меня своим вмешательством, иначе бы я словил пулю прямо в этом кабинете. Надо держать себя в руках несмотря ни на что…»

Едва за Корюховым закрылась дверь, как следователь нажал что – то под столешницей.

В кабинет влетели два бугая в штатском…

– Постойте у дверей, пока нет Федора! Придет, уходите!

Снова вышел из-за стола, вплотную подошел к сидящему на табурете Павлову.

– Так что Вы можете мне сказать по поводу карточки из немецкого архива? Где немцы могли раздобыть ваши подробные данные? А может Вам просто нечего мне сказать?

– Объяснение у меня только одно: в первый час войны, заставу, на которой я служил, после сильного минометного обстрела, с боем взяли немцы. Две трети личного состава погибли прямо в казарме, в самом начале нападения. Остальным, кто уцелел под обстрелом, пришлось, отстреливаясь, отходить в лес. Немец пер большими силами, устоять не было ни малейшей возможности. В штабе, в сейфах, находились документы на весь личный состав погранотряда, мои в том числе. Я уверен: «Абвер» изготовил липовый архив, по уцелевшим в сейфах документам, с целью – подбросить нашим особистам для уничтожения оставшихся в живых. Очень не любил немец пограничников…

Следователь долго молчал, обдумывая объяснение

– Допустим, что все было именно так? Объяснение вполне правдоподобное, хочется даже поверить? Но Вас не было на нашей стороне целых два месяца? Согласно имеющимся в вашем личном деле документам, в действующей части Вы появились в самом конце августа сорок первого. Так, где же Вы были, Павлов, столь длительное время, аж целых два месяца? У немцев проходили разведывательно-диверсионное обучение?

Павлова затрясло от злости, но усилием воли он сдержал нахлынувший гнев, и спокойно сказал

– Попробую объяснить, раз Вы такой непонятливый? Как я уже говорил, уцелевшие пограничники ушли в лес, и я в их числе. Вермахт передвигался по дорогам, в основном на технике, и довольно быстро. Мы же пробирались лесными тропами и почти всегда в темное время суток. Во всех населенных пунктах стояли немцы, все дороги и даже тропинки были перекрыты. Без малого два месяца выходили из окружения. Вышли вдвоем, так как все из нашей группы погибли в перестрелках. И еще: мы пришли к своим с трофейным оружием, а не с пустыми руками, что тоже сыграло немаловажную роль при проверке

– Это объяснение никуда не годится! Окружением пытаются прикрыться многие, в том числе и предатели. Оружие могли и немцы выдать, как раз для прохождения проверки. Из старшего офицерского состава с вами кто был?

– Нет, никого не было, только рядовые…

– Ну вот, видите, почему я должен Вам верить?

– Когда мы вышли к своим, нас несколько раз допрашивал капитан из Особого отдела, значит где-то должны быть протокола допросов и заключительный результат проверки. Вы ранее сказали, что мое личное дело у Вас, вот и посмотрите…

– Ничего подобного в деле нет, никаких протоколов и никаких капитанов Особого отдела? Вы все придумали, Павлов, в то время тщательной проверки просто не могло быть, условия не позволяли.

– А Вы что, тоже были на фронте в сорок первом?

– Нет, не был, у меня другой фронт…

Громко стукнув дверью, зашел Корюхов, бугаи молча вышли…

– Федор! Что – либо интересующее нас, обнаружил в чемодане: записную книжку, какие-либо иностранные штучки?

– Все чисто: обычный набор вещей советского офицера приехавшего домой. Гостинцы родным, предметы личной гигиены армейского образца, фотографии матери, жены и ребенка. Китель и награды ты сам видел, удостоверения на них в кармане. В общем, ничего для тебя интересного в чемодане не нашлось. Да, еще две пачки приличных папирос и пара коробков спичек. Я думаю курево и спички капитану можно вернуть, в камере пригодятся. Домой ты его, конечно же, не отпустишь, знаю я твою хватку.

Утолщения под кителем майора уже не было

«Точно вынес пистолет из кабинета. Свой майор, фронтовик. Но ради чего он рискует? Это уже должностное преступление, наказание за такие вещи серьезное. И как он попал в этот сучий дом – нужда заставила, или партия направила? А недомерок его уважает, и похоже побаивается…»

…итак, Павлов, вернемся к нашему разговору. Вы утверждаете…