Виктор Старовойтов - Красный луг. Приключенческий роман

– Друзья мои, у кого нет сил продолжать борьбу, идите в горы. Медведко выведет вас.

Его прервали:

– Как ты можешь предлагать такое? Мы прошли с тобой все муки ада… И даже уйдя в горы, мы не обретём свободы, постепенно нас всех рано или поздно выловят и тогда каторги уж точно не избежать, если на виселицу не отправят. Нет, не ради этого мы брались за оружие, будем биться, пока есть на то воля Божья!

Один за другим погибали отважные воины в рукопашных схватках, но никто не пожаловался, умирая, не сказал товарищам слова упрёка. Враги проследили за соколом и убили его, бездыханный трупик уносила река… Последним живым оставался парнишка, был он тяжело ранен, жажда мучила его. Нещадно палило солнце и некуда от него было укрыться. Лежал парнишка среди трупов своих товарищей и смотрел на тропу. Завидев голову солдата, послал в него последнюю стрелу. Пользуясь наступившим замешательством среди солдат, вполз на край скалы и скатился вниз, на острые камни у подножия скалы. Долго ещё не решались подняться на скалу солдаты, а когда поднялись, то увидели лишь трупы. Поскидали солдаты несчастных, но свободных, со скалы, запретив сельчанам хоронить их, но те не послушались. Когда солдаты ушли, жители на лодках перевезли трупы повстанцев в посёлок и с великими почестями захоронили на кладбище. Был поставлен и крест, по христианскому обычаю над ихней братской могилой, но со временем сгнил и исчез с лика земли…

Допил старый брагульку, смахнул с бородёнки пену.

– Иэх, ма, хороша бражка, пениста да забориста, знать хорошая хозяйка будет жить в новом доме! Пойду-ка и я до своей хаты, посплю часок…

А веселье ещё и после ухода старика продолжалось долго.

После ухода гостей, на рассвете три брата Веснины, Андрей, Толик и Федя долго ещё сидели за столом, но уже у Андрея дома. Андрей тренькал на балалайке, кто-то из жён пытался плясать, кто-то пел частушки.

– Гармонист у нас хороший, только разница одна,

Всех девчонок в пляс пускает-только я грущу одна.

Ой ты, белая берёза, ветра нет, а ты шумишь.

Ой ты, девка молодая, горя нет, а ты грустишь.-

Ни о чём я не печалюсь, хоть и в людях я живу.

А кому любовь досталась, я сегодня утаю…

Накануне Андрей был в городе и на толкучке купил старенькую гармонь двухрядку, теперь поглядывал на неё вожделённо, хотелось взять её в руки, скакнуть по клавишам вверх-вниз, разбудить сонную деревеньку. Кто-то предложил сходить до стариков на хутор. На лодке, прихватив гармонь, переплыли речку, оставили лодку у кустов прибрежных, и пешком отправились к старикам. Приплясывая под гармошку. У стариков нашлась бражка, и веселье продолжилось на полянке у дома. Обратно возвращались далеко за полночь. Вышли на берег перед посёлком, но вспомнить, где спрятали лодку, никто не смог. Снова вернулись на хутор, забрались в дедову маленькую лодчонку все разом и, боясь шевельнуться, вода была вровень с бортами, поплыли по течению к посёлку. Перед селом был большой перекат, течение резко убыстряло свой ход, лодка местами цеплялась днищем за камни и, наконец, совсем остановилась. Чертыхаясь и повизгивая от холодной воды, повылазили в воду, потащили лодку к берегу. Андрей что-то наигрывал на гармошке, шёл впереди, у самого берега оступился и свалился в омуток, гармошка хлебнула воды и смолкла. Толкаясь и смеясь, все мокрые, выловили из омута Андрея с гармошкой, выбрались на берег. Андрей встряхнул гармошкой, сливая из мехов воду, гармонь пискнула раз-другой и залилась весёлым перебором, будто и не было никакого купанья, видать добрый мастер смастерил её, не испортилась, и даже голос после купания как будто стал чище. Так, под весёлые переливы гармони и под частушки, вошли в посёлок, будоража деревенских собак. На следующий день в правление к Андрею пришёл Толик.

– Братан, пойдём порыбалим, что-то ушицы захотелось…

– Голова после вчерашнего не на месте ещё…

– Да я прихватил, у Нинки заначка была…

Андрей из принесённой братом бутыли опохмелился бражкой, закусил малосольным огурчиком.

– Лады, брательник, идём, а то голавли спать лягут…

Взяли удочки, трёхлитровый бидончик бражки и на лодке поднялись до островка за перекатом. Место для рыбалки было наиболее удачно, здесь около камышей всегда водилась щука, заходили голавли и крупные окуни. Клёв был отличный. Вытащив по рыбине, рыбаки прикладывались к бидончику и потихоньку пьянели. Андрей прятал в спичечном коробке от жены заначку, утаённую десятку, так, без задней мысли, на чёрный день. За выпивкой совсем забыл про деньги, прикуривая самокрутку, встряхнул коробок, не услышав привычного спичечного шума, швырнул коробок в воду. Оба рыбака вскоре от брагульки совсем обалдели, языки развязались и вскоре они уже и о рыбалке позабыли, да и рыба от ихнего шума разбежалась по всей реке. Поклёвок больше не было, закончилась и бражка. Закрепив в лодке удочки, братья собрали наловленную рыбу и бросив лодку на островке, отправились до дому, благо на перекате было мелко. Тоня обоих незадачливых рыбаков уложила спать, а пока братья спали, сходила до Феди и Нины, затем сварили уху, а заодно и прикончили все имевшиеся припасы спиртного. Когда братья проснулись, опохмелиться было уже нечем. Головы начинали трещать при малейшем движении. Чуть позже зашёл Федя.