Сергей Узун - Гроза революции. Эпизод первый

Движение по главному проспекту было перекрыто, а дорогу заняли те же демонстранты вперемешку с полицией. Власти пока наблюдали и не вмешивались.

В первых рядах митингующие очередной раз навалились на ограждение. Какой-то мужчина, с виду приличный семьянин в шортах и кроссовках из дешевого бутика, перелез сборный забор. Замахнувшийся со всего размаху полицейский, врезал по затылку бедолаге, когда тот наклонился вниз, готовясь перевалиться за ограждение. Мужчина обмяк и повалился на тротуар.

Демонстранты завыли.

– Мужики!!! – закричал голос в толпе. – Смотрите! Пролетарий бьют.

Они повалили массой на полицейских. Забор, не выдержав давление ярости, рухнул. Дополнительные силы гвардии прошли вдоль фасада и выстроились в две шеренги. Из автоматов был произведён предупредительный залп вверх, отчего шумевшие и напиравшие на солдат люди отхлынули назад.

Круглый и Карпов вышли на тротуар у припаркованных позади массы легковушек.

– Началось, – Карпов обернулся на звук. Он чувствовал: именно этим всё и должно закончиться, и не ошибся.

Демонстранты вновь ринулись к зданию и выставленным вдоль него гвардейцам. Последовал повторный залп вверх и затем был открыт огонь по толпе. Одновременно забили снайперы с крыши, подавляя наступление к фасаду. После выстрелов и первых убитых толпа в панике побежала прочь. Пули ударили высокого блондина и дамочку в летней панаме. Они упали на тротуар, где лежали трупы, изрешеченные в спину и грудь.

Карпов повалился под натиском отступающей толпы, как вдруг над головой снова засвистели пули и раскрошили боковое стекло легковушки. Круглый неуклюже пополз между двумя машинами. Снайпер снял мужчину с плакатом, который повалился перед Круглым с расколошмаченной головой.

– Круглый! – голос Артёма пронзительно донесся где-то рядом. – Резко, Круглый! Резко!

Артём форсировал в сторону переулка. Круглый поднялся и кинулся за ним. Они улизнули вдоль кварталов за угол обшарпанной гостинки.

Поблизости снова раздались одиночные с перерывом хлопки. Парень стрелял из ТТ и согнулся пополам. Снайперская пуля прошила ему живот. Парень склонился и упал, выронив пистолет из ослабшей руки.

Карпов рванул поднять оружие. Он на секунду подумал, сто́ит ли оно того, а затем, сделав выпад, подобрал ТТ и ретировался за угол.

Круглый тотчас бежал через двор. То тут, то там сновали перепуганные люди, в панике убежавшие с опустевшей площади, где оставались лежать убитые. Из-под изрешеченных тел образовались лужи крови. Окрестности горисполкома напоминали скорее поле боя, чем мирную городскую площадь.

Карпов оглянулся и пошел вдоль стены.

– Проклятая власть! – парировал Карпов. – Фашисты, нелюди, чтоб вы сдохли…

Впереди было тихо и полиции не наблюдалось. Выйдя с другой стороны дома, он лицом к лицу столкнулся с полицейским.

Это был не опытный, мало повидавший в жизни, юноша старше двадцати лет, который после службы в армии – ушел продолжать карьеру в патруль по контракту.

Он и Карпов замерли. Молодой полицейский бросил взгляд на ТТ, потом в глаза Карпову. Последний дышал тяжело, сердце колотилось, а по телу полз пронизывающий жар. Юноша едва заметно покачал головой, мол: нет, не стреляй. Карпов направил ТТ и выстрелил. Пуля разорвала сердце, и полицейский, успев лишь глубоко вдохнуть, пошатнулся и упал набок.

Карпов несколько секунд держал оружие на вытянутой руке, не сводя взгляд с человека, которого только что убил. И ему, на удивление, понравилось. Вернее, сделать это было легко и просто. Он нагнулся к убитому, вытянул из кобуры табельный пистолет, запасную обойму и смылся.

Отдаленно выла сирена и раздалась канонада. Гвардия, взявшая в оцепление улицы, расстреливала убежавших с митинга.

Поздним вечером, когда уже стемнело, Артём Карпов рейсовым автобусом заехал в село в двадцати километрах от Глизе. Он спустился со ступеньки на остановку, и, минуя компанию садоводов, двинулся по направлению частных домов.

Первая застройка сектора закончилась, дальше следовало обширное поле, где днем пахали тракторы и выводились стада. Оружие Карпов держал при себе, скрывая под футболкой. Он шел через поле по вытоптанной за много лет дорожке, по которой часто ходил, когда приезжал к Анне Ковальчук. Девушка жила в другом районе села, куда можно добраться либо по трассе в объезд, либо по этому пути, перейдя поле. С одной стороны располагался суходол, простирающийся на запад к пахотным участкам, за ними умещалась лесополоса и Отрадное.