Александр Ярушкин - Стрингер. Русские forever. Остросюжетная проза

Куприянов неторопливо распустил и снова собрал волосы в «конский хвост», как всегда делал, чтобы справиться с волнением, кашлянул, прочищая внезапно пересохшее горло.

– Не опоздаем, – уверенно проговорил он, однако торопливо повернул ключ в замке зажигания.

«Понтиак» мягко отъехал со стоянки. Сразу за поворотом открылось свободное от кустарников место, и Куприянов смог далеко внизу рассмотреть двухэтажный, облицованный диким камнем дом, врезанный в холм так, что казался его органичным продолжением, откуда они с Полиной так удачно скрылись через задний двор. Никаких подозрительных машин поблизости от главных ворот в усадьбу не наблюдалось, но предосторожности, когда у тебя в руках три миллиона, никогда еще не мешали.

Асфальтированная дорога петляла между апельсиновыми рощами и холмами, от подножия до вершины расчерченными полосами ухоженных виноградников, обильно дающих знаменитое красное и белое калифорнийское вино, которое, на вкус Куприянова, серьезно уступало молдавским «каберне» и «шардоне».

Первыми виноград здесь начали выращивать русские поселенцы еще в начале девятнадцатого века, привлекая на полевые работы местных индейцев и, чему больше всего удивлялись, обосновавшиеся здесь чуть позже испанцы, даже платили им за работу. Многие названия в этой местности, с тех пор так и остались русскими. Даже речку ностальгирующие поселенцы в стародавние времена назвали Славянкой, и только много лет спустя, в основном из-за фонетических проблем, ее переименовали и стали называть просто – «Русская речка».

Вырвавшись из виноградно-апельсинового рая, «Понтиак» выехал на сто первое шоссе рядом с указателем «Сан-Франциско – 70 миль». Как всегда по пятницам, поток машин устремлялся из города, поэтому в сторону противоположную – все полосы были практически свободны.

Куприянов утопил педаль газа и перестроился в левый ряд. Время от времени поглядывая в зеркало заднего обзора, он привычно проверялся, нет ли слежки.

Сжимающие сигарету, длинные тонкие пальцы молодой женщины со свежим маникюром совершенно не дрожали, вот разве что затягивалась она чаще и глубже, чем обычно. Куприянов попробовал вообразить, как бы вела себя его Оксана, если бы похитили его, и не удержался, хмыкнул.

Полина коротко взглянула, спросила нахмурившись:

– Что?

– Я представил, как бы вела себя моя жена в такой ситуации, – признался Куприянов. – А ты молодец – хорошо держишься. Другая бы…

Полина, не поворачивая головы и устремив взгляд на мелькающий за окном пейзаж, отозвалась с горечью в голосе:

– Что мне еще остается? – она слегка пожала плечами. – Случись что с тобой, жена получит твою автомастерскую, приносящую постоянный доход, дом…

– Ну дом-то у меня не свой, мы его снимаем, – счел необходимым уточнить Куприянов.

– Какие-никакие деньги на счете, – словно не замечая, что её прервали, продолжила Полина. – А если я не выполню все требования этих сволочей, они просто убьют Томаса, и мне по наследству достанется шиш с маслом…

Куприянов лаконично кивнул:

– Резонно…

– В том-то и дело… И что тогда? – проговорила Полина, будто рассуждая сама с собой. – После двух лет нормальной жизни – не солоно хлебавши возвращаться в Россию? Кому я там нужна? Для модели – старовата, для бизнеса – глуповата, да и денег нет… Снова мужа искать или вспоминать, в каком пыльном углу валяется диплом экономиста… Да и какой из меня сейчас экономист… Разве что секретуткой-проститаршей возьмут в какую-нибудь контору на исторической родине… Вот и получается, что я не Томаса еду выкупать, а свою жизнь…

– Самокритично, – озадаченно пробормотал Куприянов.

– Давно уже стараюсь не обманываться на собственный счет и не строить иллюзий, – убежденно сказала Полина. – Так проще: меньше разочарований…

Она загасила сигарету в пепельнице, сразу же закурила еще одну, и молча смотрела на дорогу.

К месту встречи, указанному похитителями, – возле захудалого супермаркета на двадцать шестой улице в Сан-Франциско, «понтиак» подъехал за три минуты до назначенного похитителями срока. Машин на парковке было много, но Куприянову повезло и он смог поставить машину в третьем ряду так, что слева и справа оставались свободные места. В случае необходимости можно было без проблем выехать и, в тоже время, издалека увидеть тех, кто приблизится к машине.

Мобильник зазвонил ровно в десять часов.

– Они, – выдохнула девушка.