Станислав Ленсу - Некрофобия и другие рассказы

Антон вглядывался в темноту за окном и отказывался верить. Машина, черный Мерседес стояла перед дверями морга.

Его возница, молодец с исцарапанным маловыразительным лицом, выгреб Антоново тело из машины и незлобиво подтолкнул к дверям. Внутри вспыхнул свет, и они прошли в ординаторскую. «Исцарапанный» указал Антону на стул «Садись!», а сам прошел к рукомойнику в дальнем углу комнаты и помочился в раковину.

Сидели молча и чего-то ждали. Антон придремывал, рискуя свалиться со стула. Наконец, снаружи хлопнула дверь машины, и в комнату вошел Валерий Андреевич. Не останавливаясь, он подошел к Антону и коротким ударом сбоку в челюсть свалил его на пол. Потом присел возле шевелящегося тела, крепко, так, что Антон почувствовал сквозь пелену обморока, как выскакивают из кожи головы пучки волос, схватил его за затылок и несколько раз ударил лицом об пол.

– Эй, Морген, не перестарайся! – лениво обеспокоился со своего стула «оцарапанный».

Валерий Андреевич поднялся и вытер руки носовым платком.

Первое, что ощутил Антон, выныривая из забытья, был холод цементного пола, прижатого к его лицу. Он сделал попытку подняться, но рука, на которую он оперся, подогнулась, и он завалился куда-то вбок и так и остался лежать. Снизу от пола пространство комнаты казалась перекошенным и мало узнаваемым. Узкая щель под шкафами и тумбочкой была забита пылью, каким-то мусором, и потерянный когда-то колпачок от шариковой ручки лежал прямо перед его лицом. Он снова зашевелился, и, в конце концов, ему удалось сесть, привалившись спиной к ножке стола.

Валерий Андреевич наблюдал, как копошиться на полу Антон. Потом подсел рядом.

– Так, Антон, объясняю. – деловито начал Валерий Андреевич и, встретив мутный взгляд Антона, подбодрил его – Соберись-ка! Давай-давай, прочухивайся! Время не ждет!

Он приобнял Антона за плечи и стал ему втолковывать:

– Понимаешь, Антоха, мы на самом деле никак не можем найти этого Кирьянова. Друг твой Миша сыграл с нами плохую шутку – запрятал его куда-то. Ты же знаешь, Миша сам вел всю эту бухгалтерию: нумерация кадаверов, приход-уход, сам их распределял по бассейнам… так ведь, Антон?

Он тряхнул его за плечи, и голова Антона сама по себе качнулась в знак согласия.

– Ну вот… Миша, чудак-человек, взял, да и сыграл с нами в кошки-мышки! Да как-то очень неудачно для себя. Понимаешь, решил сам поплавать в наших бассейнах, да сердце вот не выдержало… И потом, ты может этого и не знаешь, формалин – чертовски вредная и неприятная штука для здоровья: слизистая глаз, легких, глотки так и плавится, так и плавится от этого формалина, особенно, если плавать в нем… Просто ужас какой-то! А Кирьянов этот нам ох, как нужен! Понимаешь? Так что на тебя одного надежда! Ты уж, того, не подведи!

Антон слышал слова, обращенные к нему, слышал и ничего не понимал. Он только снова согласно кивнул, да так и поник головой.

Валерий Андреевич огорченно вздохнул, поднялся с пола и попросил «оцарапанного»:

– Перетащи-ка его в зал, Костя.

Шатающегося Антона вывели в зал и толчками и пинками заставили взгромоздиться на один из мраморных столов. Валерий Андреевич надел шелестящий клеенчатый фартук и взял в руки шланг.

Тугая струя ледяной воды ударила Антону по глазам, в нос, потом в лоб, заливая уши, прошлась по телу, выбивая дробь на ребрах, больно ударила в пах и снова полоснула по лицу. Антон закашлялся и сел на столе, свесив ноги в мокрых, прилипающих к бедрам джинсах.

– Антон, давай серьезно. – Валерий Андреевич убрал шланг, – если ты не хочешь, чтобы тебя здесь обмывали как кадавер, то ты нам должен помочь… Ну, давай, шевели извилинами! Миша наверняка тебе что-нибудь сказал. Вспоминай, вспоминай!.. Любая подробность, мелкая деталь может оказаться важной!..

– Эт-т-т.. какой-то бред.

Антона бил озноб, и он обхватил себя руками.

– Не буду спорить, может и бред. Но мы вот, очень к этому серьезно относимся!.. Для начала давай согласимся, что ты нам поможешь.

Струя воды снова ударила Антона в грудь, опрокинув его на стол. Он замахал руками, отбиваясь и захлебываясь водой.

– Да, да, да! – крикнул он, кашляя и отплевывая воду.

– Ну, слава Богу, а то я уже стал волноваться… – Валерий Андреевич закрутил кран.

В этот момент «оцарапанный» Костя, стоявший в ленивой позе ожидания в проеме двери, вдруг напрягся и поднял руку «Тихо!» Потом, неслышно ступая, исчез. Валерий Андреевич сделал знак Антону молчать, приложив палец к губам, и осторожно снял с себя фартук.