В ровном климате и при отсутствии влажности рисунок черного цвета прекрасно сохранялся и отчетливо виден в свете костра. Отведав липкой массы, Павел еще и еще раз вглядывался в изображение, ощупывал взглядом пустоты. Они окружали отмеченные места и уходили к краям импровизированной доски для рисования. Не раз спрашивал себя, а что если со временем линии и точки заполонят весь свободный участок и ему придется наносить, обнаруженные объекты дальше. На все стороны. Крышу вагона. Карта закольцуется. Получится глобус.
Истинные размеры пещеры еще неведомы и то, что в поисках неизвестно чего могут пройти месяцы, а то и годы пугало Павла. – Вот так? На подножном корму? Нет!
Но сытость скрадывала тревожные мысли. Неприятный момент вновь отодвигался. Прошло больше недели. Однажды утром Павел посмотрел на карту. От ее центра далеко в бок уходил только маршрут к пещере летучих мышей. Все остальные вылазки – либо внутри свалки, исследовал окрестности, либо между свалкой поездов и его электричкой. Вон там нашел воду.
На другой стороне кладбища, оно обозначено как пучок из множества полос – поезда перечеркивали друг друга, начинается пустошь. – Надо идти через весь полигон, – этого Павел еще не делал, и двигаться дальше. Залез на крышу. Поднялся на цыпочки. Увидел, как на сотни метров вперед тянутся металлические навалы, а за ними с правой стороны вверх уходил, едва различимый в полумраке хребет мусорной горы.
С обеих сторон мелькают окна, двери, колеса, трубы, вырванные двигатели, куски разнородного металла. По ним уже не определить, что это было раньше.
Споро миновал, ранее исследованный участок. Вступил на ту часть кладбища, где еще не ходил. Тут ход замедлил, но не сильно. Довольно опытный в преодолении искусственных барьеров ловкий, как обезьяна Павел перелазил, подлазил, петлял и обходил. При этом старался не терять невидимую нить пути. – По расчетам должен выйти к подножию хребта и там прочесать местность, – мельком накидал план. Вот и последняя нитка из металлических коробов. Старый локомотив с красными обтекаемыми вагонами и выпуклыми, размером с человеческую голову фарами. Венчал кабину огромный зеркальный прожектор. Прошел вдоль металлического брюха машины. Над головой нависли колеса.
Дотронулся до гигантских блинов. Крутануть с силой, как в озорном детстве колесо велосипеда. Но железо намертво застыло в вечности.
За тягачом пустота. Она простирается и заканчивается покатым боком хребта. Как ни старался он все же сбился с пути и вышел к его середине. – Подойти? Решил, что не стоит. Сразу по диагонали рванул к тому месту, где отрог заканчивается. Упирается в пол и скрывает огромную часть подземелья. – Что там за поворотом? – Павел задался вопросом, что не раз задавали герои приключенческих романов.
Бросок до основания рукава горы. – Полчаса, – Павел смотрит на циферблат. Немногим больше чем он ожидал. Колоссальность места поражает. Он находился здесь не первый день, но не привык к пустоте. Размышлял, – Такие расстояния. Здесь. Под землей? Даже если подземный каменный пузырь и имеет границы, тут можно с легкостью передвигаться на машине, а чтобы покрывать такие расстояния, передвигаться на приличной скорости.
Отрог мусорной горы обходил – медленно. Инстинктивно пригнулся. Поглядывал из подлобья. По левую руку вдаль уходил лес знакомых толстенных столбов. По правую руку гора. Сделал полукруг. Ожидания увидеть что-то путь и неожиданное, но обнадеживающее – не оправдались. Насыпь из всякой дряни очень сильно выдавалась из горы и, когда он ее обошел, оказался у края огромной впадиной. Как залив она вдавалась в отвесные скалы. Уходила в темноту. Там, где должно находиться дно впадины так сумеречно, что невозможно разглядеть, – Что там? Сколько не вглядывайся. На часах бегают тонкая и толстая стрелки. Тонкие. Они покрыты фосфором. Времени с запасом. Павел шагнул дальше. Вдоль границы. Там, где хлам соприкасается с полом и, можно идти по относительно ровной поверхности.
Не торопился. Шел, от скуки разглядывал хлам. Иногда что – то поднимал, но повертев пару секунд в руках, выбрасывал.
Мусор однороден, – отметил Павел. Это ставит в тупик. Практически весь упакован в одинаковые толстые пластиковые пакеты с пластмассовыми молниями. Вместимостью литров по десять.
Вскрыл пакет. Другой. Ногой разворошил содержимое. И там и там. Пустые упаковки от продуктов. Консервные банки, контейнеры, и даже тюбики с надписями «Суп», «Каша».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу