Алексей Абрамов - Государство, или Дневник проигравшего

Никакой реакции на его вторжение в электричку – не последовало. – Мертвец? – Павел осторожно, боком, выставил вперед правую руку, словно защищаясь от чего – то невидимого мелкими шагами, не отрывая ног от пола, приблизился к трупу. Осмотрел его.

Постоянное тепло мумифицировало тело и так стянуло остатки плоти, что зубы во рту стали в два раза длиннее. Скелет скалится. Десны отсутствуют, а губы превратились в две тонкие затвердевшие полоски вяленого мяса. Скелет, обтянутый кожей и в одежде. Брюки, добротные туфли на толстой протекторной подошве, теплая демисезонная куртка. Поезд оказался здесь осенью неизвестно какого года.

– Бедолага. Настрадался перед смертью, – Павел внимательно смотрит на труп. Из порванной брючины на левой ноге сахарно – белым острием сверкает сломанная кость. Левая рука неестественно, неправильно вывернута. Пассажира хорошо пошвыряло по вагону. Поломало, как куклу. Оказавшись в колодце, у него хватило сил только на то, чтобы подняться, сесть и, убаюкивая поврежденную ногу умереть от адской боли.

Обыскал останки. Проездной, крошечная сумма денег. Связка ключей. Всмотрелся в билет. – Хорошо бы найти там дату. Определить время, – но такой информации на проездном не печатают. Кроме этого ничего. Никаких документов. Все найденное, единственный живой в царстве мертвых рассовал по карманам. Выбрался из вагона, чтобы тем же проверенным способом забраться в следующий. – Возможно – это тоже чей-то склеп, – мысли Павла безрадостны. За стеной раздался глухой звук разбитого стекла. – Конечно, можно продвигаться, не покидая поезд, – рассуждает Павел. Но тогда придется разбивать по два стекла. Выбираться из одного вагона, – закусил губу. – И забираться в следующий.

Потребуется то чего – нет. Еще больше сил. Еще больше ловкости. Надо безопасно миновать пространство между вагонами. Дело трудное, а затея неудачная, – Павел говорит сам с собой.

– Это один из тех редких поездов, что едут поздно ночью с большими интервалами и везут по два – три одиноких пассажира в вагоне, – понимал Павел.

Следующий вагон. – Пуст, – короткое слово отдается коротким эхом.

Зато в третьем наткнулся сразу на несколько трупов. Изломанные тела разбросаны по вагону так, что без долгих размышлений понятно. – После падения никто не выжил и все остались там, где упали.

Ближе всех к нему лежит высохший старик. Высохший от старости, а после пребывания здесь, съежившийся в несколько раз он размерами похож на мумию подростка. На возраст указывают только одежда и белая редкая бородка, которая неизвестно на чем, но держится на лице покойника. Головного убора на трупе нет, и Павел видит в черепе трещину. Черная и кривая, как молния она пересекает череп полностью. Хотя дед, скорее всего, скончался еще в полете от сердечного приступа или от другой болячки, что берутся неизвестно откуда и одолевают людей с возрастом.

Рядом с мумифицированным скелетом валяется набитая холщевая сумка. Вцепился в нее. – Вот он! Подарок судьбы! – Павел еще раз поверил в удачу. Похоже, что старик ехал из магазина, где оставил полпенсии. Твердый, как кирпич ржаной хлеб, пять-семь консервных банок с рыбой и еще чем-то, подсолнечное масло, плотно закупоренное. Оно отлично сохранилось. Еще несколько пакетов с крупой и макаронами в хрупком полиэтилене. На промасленном дне лежит размазанный, разложившийся брикет неприятно пахнущего сливочного масла.

Аккуратно, как сапер, что колдует над бомбой, Павел перебрал покупки. Выкинул окончательно испортившиеся продукты, а все остальное забрал с собой. С этим можно жить.

Прежде чем заняться остальными членами мертвой компании сказал, пенсионеру, – Спасибо! Основательно сел рядом с ним. Поерзал. Ударом пятки раздавил консервную банку и в два – три глотка проглотил содержимое. Неимоверно вкусная морская рыба таяла во рту, а густое масло показалось вкуснейшим из тех, что он когда – нибудь пробовал.

– С незапланированным обедом покончено, – с ленцой переместился к следующему покойнику.

Молодой человек понимал в моде. Или ему так казалось. Судя по гардеробу, при жизни пролистывал страницы глянцевых журналов. Их обложками пестрели ларьки с прессой. И старался быть похожим на тех кукол, одетых пионерами моды, так как им казалось должны одеваться люди. Ничего поражающего воображение теперь очень практичного Павла. Качественная одежда. Про такую говорят, – Брендовая. Толстая кожаная куртка, коричневого цвета, плотные джинсы и кроссовки, похожие на туфли.