Игорь Олен - Погреб. Мистическая быль

Вдоль бывших пашен, нынче заброшенных, джип помчал, через русла от водомоин и снеготаяний, колеями, коими прикатили в Кут. Здесь трава не громоздкая, как внизу во рву. Вот бы здесь избу! Воздух здесь не стоял, как в яме, виделись дали и было вольно, солнце сияло, ток в окно остужал.

Вниз влево были участки в виде квадратов, все под бурьяном, ниже – руины… Вот встали избы между развалин. Жизнь начиналась.

Лет двадцать пять назад здесь всё жило; ехали бы вдоль гречневых да ржаных полей справа и огородных картофельных да свекольных нив по-над избами слева, с той стороны, что к пойме…

Встал вдали центр Ивиц: там асфальт стремил к трассе… Дима хотел к ней – избавиться от чего-то. Но он не знал, чего . Знал лишь: то чего – в Куте.

А вот и жилистый, что привёл их в Кут. Мимо, мимо, Дима взмолился… Макс тормознул, дурак! Благоглупое, с выражением нарциссизма лицо являло, как льстит ему лишний раз показать деревенскому брендовый джип с ним, Максом, суперским футболистом и свойским парнем , что запросто погонял мяч с быдлом, хоть поиграть с ним рад и столичный клуб. Бог , сыграв с дилетантами в нищих Ивицах, одного вдруг подвозит . Будет час, местный вспомнит: ехал с великим Максом Бобковым, форвардом «Челси» . Вот что Макс думал. Дима же чуял, что с приблатнённым пакостной, недоразвитой, хорьковатой субстанции лучше дел не иметь. Никак не иметь. Тип гнусный, грубый и наглый, крайне опасный.

– К нам садись не боись, – звал Макс пафосно. И, когда тот уселся (в месте сакральном: там, где сидела час назад Лена), Макс включил магнитолу и продолжал затем с дружелюбной ленцой: – За пивом мы… Звать тебя как?

– Как хочешь… – Тип дымил сигаретой. – В зоне был Кнут, слышь… Ваш тот бугай-то, в берцах солдатских…

– Влас? – вставил Дима. – В бриджах?

– Влас-выюбас… Он чё, а? всех круче? Мне – не кури, то, это… Он вас и сцать водит строем? вместе с чувой вашей? Он её порет, мля, зуб дам! Вы, мля, вернётесь – он её… – Паренёк подмигнул им.

Пачкает место Лены и своим хамством пачкает вообще салон, вник Дим! Гад ищет ссоры и задирает их.

– Это… дай-ка мне сотовый, – наклонился вдруг паренёк к нему. – Корифану, слышь, в Тулу. В зоне с ним были… Песня есть, сердце плачит, грустит ! В переулки , где урки , Мурка в кровях лежит … – спел он. От паренька пахло куревом, пóтом. Но Дима дал ему свою трубку.

– Хрен просцышь эти ваши приборчики… Шóфер, слышь ты? музло глуши.

Паренёк минут пять болтал с «Михой», брякнув: он с «фраерами» -де в «джипаре крутом». – Миха, сам … Тут такое… – вёл он. – Ведьмин Кут сделает… Ну, до стрелки, брат… Звякну, как… Чё забыл сказать…

Он болтал. Джип стоял на футбольном, том самом поле. Бегали парни; девы курили подле скамейки, томно и грустно. Зной изводил всех.

Гид отдал трубку.

– Чё косоротишься? Не щемись!

– Я… нет! – Дима сбился, зная, что антипатия к пареньку открылась. – Не косоротюсь.

– Нишкни, мля, – выдал тот, между тем как довольный Макс спрашивал:

– А магаз где?

– Где? А в м@нде за мостом ларёк.

– Фотаем? – И, достав полароид, Макс, велев Диме «фотать», вылез в зной в майке, не прикрывавшей мощь бицепсов, шарокатность грудных мышц и икр. – Эй, вы, фотик есть! – звал он.

Хмыкая (девы с радостью), собрались к нему, вставшему в центре, и Дима щёлкал всех, щурясь в солнце. Главным на снимках был – красавéц меж уродцев – Макс. Даже стриженый здоровяк, хоть вровень с ним, представал человеко-бревном.

– Муйня! – Паренёк с хорьковидным лицом смял снимок. – Хрень, не умеешь.

– Ладно… Скосить бы! – вёл Макс. Не поняли. Он, купаясь в симпатиях одуревших от зноя пьяненьких дев, добавил: – Нам бы косца ещё. Есть, кто выкосит к речке в Ведьмином Куте?

– Кто-кто… Пихту дед… – вставила дева в джинсах, коя и в первый раз, Дима помнил, не соглашалась, чтоб их в послали в Кут.

– Как так?

Взор её дрогнул. – Ну, не пойдёт никто, – повторила. – Я ведь сказала.

Видно, что добрая, хоть с печатью положенных здесь веселий: пьянством да сексом и пошлой музыкой. Изо всех, Дима чувствовал, лишь она, дева в джинсах с неприбранной на лбу прядью, к ним расположена. Из-за Макса. Он ей понравился.

– Место тёмное… – дева молвила, опустив глаза и беря сигарету. – Зря вы там…

– Косу даст кто? Сам скошу. – Макс изрёк и представил, как звучит лихо: он, москвич, косит . – Даст кто? Не даст?

– Чёб косу порвать? – Паренёк хорьковатого вида сплюнул. – Разве за тыщу.