Игорь Крутов - Мясник

— Попробуй догадаться.

— Не знаю…

— Думай.

— Сдаюсь! — Ада подняла руки.

— Я же тебе уже подсказал. Ток. — Взгляд Виталия скользнул по снимкам. — Это попытка запечатлеть обыкновенный электрический ток.

— Электрический ток?!

— Да, — спокойно подтвердил Виталий. — Вернее, не сам ток, а страх, вызванный им. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Но зачем?! — поразилась Ада. — Захотелось.

— Может быть, ты псих?

— Может быть, — засмеялся Виталий. — Похож? — Он оттянул веки и задергался. — Гы-гы-гы-гы!.. Атак?

— Перестань! Мне и так подруги говорят, что я с маньяком связалась…

— Серьезно? Это почему же?

Так… — протянула Ада; рассказывать о том, какие версии выдвигались подружками по поводу сексуальной ориентации Виталия, как-то не хотелось.

— А все-таки?

— Это неинтересно…

— Хочешь, я угадаю?

— Ни за что не угадаешь!

— Слушай… — Виталий демонстративно наморщил лоб и выпалил: — Они, твои подруги, говорили тебе, что я — не такой, как все. Правильно?.. Не молчи. Я по глазам вижу, что угадал. Наверное, они говорили, что я «голубой». Или транссексуал. Или би. Точно?

— Точно, — удивленно подтвердила Ада. — А откуда ты знаешь?

— Я почти в два раза старше тебя, и все это уже пережил. И не раз пережил. И не два… Все эти разговорчики, все эти шепотки, хе-хе-хе… — Виталий засмеялся, и вдруг впервые за все время их знакомства стал неприятен Аде.

Она решила перевести разговор в другое русло.

— Значит, ты фотограф?

— Фотограф? — все еще смеясь, переспросил он. — Нет. Все что угодно, только не это. Меня можно называть художником, мастером, создателем, в конце концов. Даже — гением. Но фотограф!.. Нет, увольте, господа, увольте. Фотографы, Ада, это те, кто детишек в парке фотографирует. Поняла?!

Честно говоря, Аде было наплевать, как его называть. Ну хочет человек, чтоб его называли мастером, да и Бог с ним. Флаг, как говорится, ему в руки.

— Кстати, ты навела меня на интересную мысль, — вдруг сказал Виталий. — Можно сделать экспозицию на тему ваших девичьих разговоров. Так сказать, желания. Томление плоти. Или что-нибудь в этом духе… Забавно! — Он замолчал, думая о своем.

— Значит, ты мастер?

— Да.

— Даже — гений?

— Да.

Ада удивленно приподняла бровь. Он что, не понимает шуток? Или, напротив, самоироничен до предела? Ничего не понимаю! Не улыбается. Смотрит серьезно…

— Знаешь, Ада, когда я создаю все это, то думаю лишь о том, каково будет воздействие моих вещей на человека. Мне необходимо, чтобы оно было — шоковым, всепоглощающим. И чтобы такое случилось, мне необходимо… как бы это объяснить получше?.. Словом, мне необходимо сойти с ума. — Заметив удивление в ее глазах, он поспешил разъяснить: — Совсем немного. Капельку. Вот столько. — Он показал кончик мизинца. — Но сойти. На полном се-рьезе.

— Ну, хорошо… — неуверенно сказала Ада. — Сходи, если хочешь…

— Да я не хочу! — воскликнул Виталий. — Это все оттуда! — Он ткнул указательным пальцем в потолок. — Это все от Бога, ну как ты не понимаешь!

— Я понимаю…

— Да?

— Да, — просто сказала Ада.

— Это здорово! — Было видно, что Виталий по-настоящему обрадовался. — Тогда ты поймешь и все остальное… — Он заговорил быстро, нервно, волнуясь. Ты, наверное, удивилась, что я так осторожен с тобой: не целую, не делаю никаких иных попыток…

— «Удивляюсь» — не то слово! — вставила Ада.

— Не перебивай, пожалуйста, попросил Виталий. — Я не мог иначе. Я не могу поддерживать с человеком интимных отношений, пока я его не пойму…

— А теперь понял?

— Я же просил — не перебивать!.. Ты же меня сбиваешь. Мне очень трудно потом сосредоточиться… Теперь, когда я тебя понял, почувствовал, когда я знаю, где ты начинаешься и где кончаешься… А, черт! Зачем я тебе все это объясняю?! Сколько раз уже давал себе слово! — Виталий нахмурился, махнул рукой, и Ада решила прийти ему на помощь.

— Продолжай, мне интересно.

— А мне — нет!

— Почему?

— Потому!.. Ну как же ты не хочешь понять, что мои переживания — это мои переживания. Они находятся где-то там, внутри! — Виталий с силой ткнул себя в грудь. — Я должен с ними справиться. Я должен их обуздать…

— Справиться? Обуздать? Но зачем.

— Потому что я мастер. Самый обыкновенный гений. Идиот, другими словами. Не такой, как все. И в тоже время — такой, плоть от плоти, корень от корня, яблоко от яблони и прочая чушь! Я вижу тебя и не вижу. Ты для меня Ада и в то же время — какая-нибудь Офелия, и я вижу, как ты тонешь, как медленно распускаются под водой твои волосы, как смотрят глаза сквозь зеленую толщу…