Еще никто не смел так откровенно презирать его. Кулаки его судорожно сжались. Что я сказал смешного? — процедил он, стараясь держать себя в руках. Светлана перестала смеяться и с откровенной ненавистью посмотрела на него. Ничего, — сказала она. — Не хочешь, а расхохочешься. Ты даже не представляешь, кто я, — сказал ей Лазарь угрожающе. Она покачала головой. Знаю. Да? — заинтересовался он. — И кто же, по твоему? А?Она посмотрела на него, чуть прищурясь, — и это был даже не взгляд женщины, а олицетворение презрения. Ты? — переспросила она. — Это элементарно. Ты — паровоз Стефенсона. Самый первый паровоз в мире. Не понял, — пробовал держать себя в руках Лазарь. Задавить можешь, а все равно смешной, — пояснила ему Светлана. Он молчал, не зная, что же ей такое сказать, как оскорбить, чем унизить эту сильную и прекрасную женщину. А она продолжала: Конечно, ты меня изнасилуешь. Угрожая Танечке, можешь даже заставить меня сделать минет тебе и твоим товарищам. Подозреваю, что ты такая сволочь, что можешь и Танечку изнасиловать. Ты говно, понимаешь? А просишь любви и уважения. Вот что смешно. Дальше он слушать не мог. Перед глазами встала пелена, и, вне себя от ярости, он ударил ее по лицу. Светлана упала. Юбка ее при этом задралась, и перед глазами Лазаря предстали самые прекрасные ноги, какие он только видел в своей жизни. Издав звериный рык, он набросился на Светлану, изнемогая от рвущегося наружу желания. Он рычал, срывая с нее белье и расстегивая свой ремень, стаскивая с себя штаны. Светлана не сопротивлялась. ЭТО произошло бы в любом случае. Так зачем же сопротивляться, разжигать его страсть и тем самым только увеличивать его удовольствие? Пусть подавится. Ослепленный желанием, едва не повизгивая от исступления, Лазарь вошел в Светлану и тут же закричал от сладкой боли, стремительного опустошения и страшного разочарования неожиданной развязки. Все кончилось, не успев начаться. Светлана сначала даже не поняла, в чем дело. А когда поняла, расхохоталась. Казалось, что так весело, заразительно, так громко и торжествующе она не хохотала ни разу в своей жизни. Она хохотала, и Лазарь чувствовал, как снова наливается силой его тело — теперь уже от невероятной злобы. И все?! — веселилась Светлана, хохоча прямо ему в лицо. — Это все, на что способен знаменитый Лазарь?!И ты еще говоришь, что ты не смешной? Ты просишь к себе любви и уважения, да? — она просто не могла остановиться. — И что? Находятся такие, кто уважает? Боже, да за что же тебя можно уважать?!За этот стручок, который половую щель не удовлетворит?!Дальше Лазарь уже не слышал ничего. Если что и могло быть сильнее его желания, то только его злоба. Град ударов посыпался на лицо, тело Светланы. Первый же удар лишил ее сознания, но это не остановило Лазаря. Он снова рычал, но теперь уже нанося смертельные удары своими пудовыми кулаками. Очень скоро лицо Светланы превратилось в кровавую маску, но даже это не могло его сдержать. Он рычал и бил, рычал и бил. Его люди слышали все из другой комнаты, но входить не решались — мало ли что там происходит у Хозяина. А он бил, бил, пока силы не оставили его. И когда он выдохся и упал рядом со своей жертвой, Светлане уже было не больно — она была мертва. Таких и нашли его люди, когда вошли: неподвижное тело Светланы и едва дышащего Лазаря со спущенными штанами и неприкрытым поникшим членом. Никита ворвался в резиденцию Лазаря примерно через час после того, как тот убил его жену. Как только до него дошло известие, что Светлана и Танечка попали в руки бандитов, как только он узнал, что ему предлагается прийти на «переговоры», он рвался туда, но товарищи и начальники его не пускали: понимали, что дров может наломать. И хотя еще не все доказательства были собраны, решение было принято однозначное: брать! Расчет был прост: на неожиданность. Маловероятно, что за короткие минуты захвата, когда бандиты будут думать лишь о собственной шкуре, кто то вспомнит о пленницах. В те годы заложники были редкостью. Поэтому ставка на быстроту и решительность казалась беспроигрышной. Никита и его товарищи буквально разметали охрану и в считанные минуты повязали всех, кто находился в здании роскошной дачи Лазаря. Но они опоздали. Светлана уже час как была мертва. Когда Никита увидел ее тело, на него было страшно смотреть. Первые две минуты он вообще не сделал ни жеста, не произнес ни слова. Товарищи в недоумении переглядывались, опасаясь за его психику. Затем Никита очнулся. Бледный как смерть, он совершенно спокойно вынул пистолет и так же бесстрастно повернулся к Лазарю.
Читать дальше