Светлана Макаренко-Астрикова - Перстень сирены, или Как убить ангела. Петербургский роман

– Алла Леонидовна, поймите, я рисую Вас! Картина – парная, картина о танце. Это должно быть не банально. Просто Демирову актрису, сольно, рисовали – многие. А мне нужно. Вас почувствовать, как то так!

Я резко выбрасываю руку вверх, щелкаю в воздухе…

Узнать… Понять. – Пытаюсь возражать. Нужно ли?

– Молодой человек, а не многого ли Вы хотите, вообще? Меня не мог понять даже Антуан Витез 5 5 Витез Антуан – выдающийся французский театральный педагог, режиссер, актер, самобытный художник – график. Генеральный директор «Комеди – Франсез» и театра «Одеон» в Париже. Скоропостижно скончался в 1990 году в возрасте 60 лет. Театральные постановки – «Федра», «Вишневый сад» отличались оригинальностью трактовки и оставили след в истории европейской театральной режиссуры и искусства в целом. Автор. , называя «кометой, которую трудно уловить». – Демирова лениво поводит плечом и укладывает подбородок на обе руки, обнявшие спинку стула… все ее жесты свободны и – чуть отрешены. Дремлет гибкая пантера в полдневный зной, змея, пума. Аспид лениво прищурил глаз.. Око с вывернутым веком.. И внезапно она резко встает с место, почти спрыгивает. Непредсказуемо. Снова – руки над головой..

…И этот танец, страстно, упругий, словно на одной ноте каприччо, не рядом со мной… Она лишь едва протягивает руку, не дотрагиваясь до меня, округло повелительно.. Словно королева, раздающая милость.. Кого она мне напоминает этим жестом?! Уфф! – усталое от движения тело не дает отдышаться мозгу.. Конечно, Ланку… Грэг бы со мной никогда не согласился. У Ланки в кулачке, в ладони ее, с изысканно – тонкими пальчиками, словно лучик солнечный зажат. Кажется, разожмет она пальчики, раскроет, и обожжет тебя этот непрошенный, солнечный свет, обдаст жаром, да так, что – задохнешься..

…А Демирова.. Холодная Гертруда, с кубком льдинок в руках, и ни один мускул не дрогнет, только глаза… Что в них там плещется? Какая мука, какая вселенская скорбь, какое недоумение одиночества?

Она желает страстно прильнуть ко мне, но не может себе этого позволить… Не может раскрыть и выпустить на волю птицу боли, которая внутри. Растет, живет, как диковинный цветок, как птица… Боль, роскошная птица – Феникс, она постоянна внутри нее, звенящая, как камертон, как некая чарующая нота.

Остов флейты, которую она, незримо, тревожно – тонко держит в пальцах, унизанных перстнями.. Кажется, у принца датского тоже была флейта?… И он играл на ней… И тоже пугливо держал в пальцах, и она – трепетала…

***

…Демирова у нас дома… Через неделю после нашего приезда Ворохов привез ее. Неожиданно. Она вошла, прохладная, прямая, в нашу огромную съемную квартиру – студию на аллее генерала Карпова, с огромными окнами на залив, сняла очки, уронила в карман, живыми и теплыми глазами окутывая застывшую в проеме гостиной Ланушку:

– Это Вы и есть? Я рада. – Она крепко пожимает ее ручку, бережно отпуская пальчики. – Я Вас такой и представляла. Как Ваши книги, такая же.. Стремительный росчерк, нежный, тонкий.. Чувствуете как себя? – Она щурится, прохладно внимательно, оглядывает гостиную…

– Вам надо больше отдыхать, вот здесь же, в этом взбитом облаке… Как хорошо, что кофейная нотка есть тут… Теплее так. – Демирова стремительно проходит к окну, трогает летящее парео гардинной органзы, слушает шепот волн, вернее, их рокот… – А я люблю утром чай с конфеткой. И пасьянс.. Это ритуал такой.. Чай с конфеткой. Пасьянс, карты еще давние… Коонен… Знаете, говорят, артистические.. Таро. Понимаете их? Да.. Мистично немного кажется, но это просто – картина жизни.. А, да… Да, Георгий, спасибо, я бы не отказалась, Михаил мне говорил, вы чУдно варите кофе.. И персики есть… Да? – это здорово! Вам полезно, Лана. – Актриса неожиданно приятно смеется, смех тепло – значителен и наполняет комнату.

…Мишка рассыпает по светло – бежевому мягкому покрытию огромные листы с ярким многоцветьем путаных нитей – красок, едва угаданных и прочерченных овалов лиц, в облаке духов, шляп, вуалей, с бездоньем колодцев и озер глаз, абрисом – изломом плеч, линией спины, змеящейся, извечной, эдемской или – от Лилит, виолончелью? Аховое, мятежное, скользящее, витое…

– Алла Леонидовна, взгляните, где здесь – Зверев, как определить, поддельное это, нет? Бумагу анализировали, но точно не могут сказать. Ее ведь искусственно состарить можно.– Мишка откашливается сдержанно, стоя за плечом Демировой. Заметно нервничает.

– Ну, Вы что думаете, я такой эксперт? – Актриса щурится насмешливо, отбрасывает челку со лба назад, красивый и резкий жест, только ей присущий. Взмах крыла… Чуть изломанного.. Она кусает губы, вглядываясь в листы..