Светлана (Лана) Астрикова-Макаренко - Яблоки в карамели. Собрание лирических стихотворений

Яблоки в карамели. Лис где то – в устье сада.
В дельте. И облетели розы – у винограда.
И обметало губы, и обмелело сердце..
Ангел он – тонкогубый. Ластится. Не согреться.
Врет. За щекой орехи. Лис где-то в устье сада.
А на краю постели —
ветер Эдема.. Хладом!

Надо привыкнуть. Орех за щекою.
Ангел исправит дефект.
Яблоки сгнили, и хвоей сухою
Пахнет смешной диалект…
Запах у строф?! Не бывает такого!
Радуга мнется в кулак. Надо привыкнуть.
Серебряно – слово. И у Харона пятак.
В потной ладони…

И трав предерзостных последний сладкий вкус…
Как горек он! Твои дрожали губы… И звон колоколов,
И эти трубы. Из серебра. И ангел, что влюблен…
Он ошалел. Он сжег себе плечо. Он просит записать.
Легко диктует
Прощает он. Смеется и ревнует. К двум апельсинам, солнцу,
Давний сон. Баута, маска, карнавал,
и кружево венисское в разрезе
Кинжала… И забытые стихи.
Ты их в гондоле нежно напевала…
Открыв чужой планшет…

Этот твой почерк. Твои троеточия.
Любишь морочить.
Я словно в дыму.
И за плечо перекинул суму.
Карты Таро
Угадали все точно…
И под ногами – солёный песок, волны барашки
Осколки ракушек…
Снова целую прохладный висок.
Крадучись, как подуставший
домушник, ставлю тавро на изгибе бедра…
Так. не касаясь, слегка, словно ветер…
Троя пропала.
Дидона сожгла три Карфагена.
Все просто на свете:
Где – то есть – Ты.
И твой почерк… без строф……

Яблоневый дым и сад притихший.
И оглохла мутная река.
Я к тебе пришёл издалека,
Сотню лет не евший и не пивший.
Я присел на змия
Как скамья вяленая кожа.
В сухостое, в искрах
От костра звучит простое
Слово, позабытое вчера.
Я к тебе пришел издалека.
В яблоневый дым, в туманов устье,
В серебро сентябрьское грусти
Только подчервленное слегка
Робостью строфы…

Девочка, дух полыни… На ней настоян чай
И сентябрь – весь вышел, как старый вор
И угадан нежный простор
Между листьев. И утро – минет…
Стынет утро в просини дней
В мятно нежном колодце ночи
Вкус полыни у губ сильней
И в листах твоих – легкий прочерк…

Мы так грешим. Кто это нам сказал?!
Мы делим жизнь на граны, доли, дозы.
И губы, что нежнее той мимозы,
Что в феврале украсила бокал
Из тонкого стекла. Мы так грешим,
Что не поднимем глаз.
В чужом раю. Он нарисован – льдами
Кто нам сказал, что Бог уже с нами?
Шипы срезает с роз, мятежных нас,
Крестя и балуя… И осеняя Словом…

И в рай не попадем, и не поднимем глаз
Чужие чертежи и сигаретный пепел
И воробей замерз, и день прозрачно – светел
И сочинил Катулл не святочный рассказ.
В нем ангелы юны в подлунной тишине
Погрешность чертежа из двух нулей – на минус
И в нем осенний дождь. И ты, слегка дрожа,
К дверному косяку с улыбкой прислонилась…

Девочка, я – как пропащий Бог,
Клоун, пропахший плохим ликером..
Цезарь меня обзывает вором, а
Клеопатра дает глоток
Кислых жемчужин
И яблок прелых,
Бусин агатовых
Злую твердь
Ты не приходишь мне
Ужин греть,
Но я мечтать
О губах несмелых —
Не перестану…
Вовек и впредь!

Королева и девочка,
Полубогиня, ты, пальцы
Обжигавшая кофе,
Неважно разлуке, поверь!
За какою ты дверью,
и как отворяется дверь!
И какому ты молишься Богу,
Какой подмастерье,
Шьет тебе сапожок.
Не испанский – из замши дождей. 1 1 Испанский сапог – колода, вид пытки в средние века.
Прикоснись же ко мне!
Отвоюй, отлюби. И за гранью
Обжигавшая пальцы,
Вернись, и мне в сердце долей
Десять строчек простых.
О любви, что за нежною ранью
Рассвета…