Светлана (Лана) Астрикова-Макаренко - Яблоки в карамели. Собрание лирических стихотворений

…Молились какому-то богу.
Бродили осенним маршрутом…
Она не была босонога
И ела печенье с кунжутом.
Без сладости взгляд или слово —
Смятенье волос под губами.
И в осени нитью суровой
Прошитое, то, что меж нами
Сбылось. Не случилось. Остыло…

Подожди, родная, подожди!
Ластиком сотри незримый след
Карамельно – пряные дожди
Полчаса… И нестерпимый свет
Где-то ангел плящущий. С зонтом.
И второй, без трости и узла…
Кажется, вот этот серый дом…
И порог, где ты меня ждала…

Зябну я в свитере, в дождевике,
Зонт пилигрима меня не прельщает!
Бог, тот опять сигарету ломает
Родинку трет, и на правом виске
Щепотью пальцев рисует морщину.
Ластик из облака прочь отогнал.
Лучше бы твой он портрет рисовал,
Корча забавно смешливую мину.
Зябкую ножку, округлость плеча,
Тень от реснички, подушечку пальца.
Снова была эта ночь горяча!
Снова слова не хотят растворяться
В серости дня. И в абсурде дождя!

Забытый сад. Надгробный.
Август пышет игольчатою, тихой
Астрой в нем. Мы ничего, переживем, замрем
Хоть это и немного неудобно.
Замрем, голубка…
Выпьем облака.
Благую манкость их,
Навязчивую хрупкость.
И будет, как огонь твоя строка…
И нежность хрустнет в ней
Ореховой скорлупкой…

Разрез на рукаве. Мохито.
Лайм. Трава. Она нежна.
Она садится рядом.
Она за воробьем следила
Взглядом.
И в облака отправила слова.
Их не шлифуя… Странен был обряд
Взлетели буквы к ангелам, ликуя,
А я – остался рядом.. Грунт ревнуя
К ее следам. К траве – ее наряд.
2 2 Мохито – крепкий коктель с характерным привкусом трав и лайма.

Стеклом и словом надрезая вены,
Забудь, пожалуйста, и осень, и весну!
И лист зеленый, что идет ко дну,
Скользя по облаку кофейной, нежной пены.
Как лист попал в фарфор?
Как осень в нем живет?
Томится в нем, пчелой, янтарной, и без жала…
И в лужице предутренней, как мед,
Все тает сахар льда, И будет мало
Мне взгляда и руки твоей……

У нас не стынет в крови прощание
Горчит прощенье, как лист кленовый
Сонет неправильный. Просто – новый.
И в нем запрятано обещание
Твоей улыбки и завитка,
У шеи, нежно к плечу склоненной.
И смотрит ангел, в тебя влюбленный,
Как в поднебесье летит строка.

Но это все – последняя любовь,
Люби меня, прощай – холодной мятой.
Лимон застыл в бокале солнцем смятым,
Под ложечкой серебряной.
И кров
Для сна все ищет птица,
в стрехе, под карнизом,
И ангел с не дочертанным девизом
Взлетает к радуге. Последняя любовь.
Нечаянная, словно крошка хлеба,
Исток ее – искус нежданный снега —
И осени надломленная бровь,
В дожде…

А ангел флейту обронил
И семь псалмов разбил на части
Симфонии… И высшей власти
От осени вдруг подчинился дождь.
Ты ждешь меня? У двери ждешь,
Когда порой уже нет сил.
Но ты молитвы для меня
Из слов безликих не читаешь!
Лишь кисть рябинную роняешь,
Мне на колени… Я учил строфу твою…
Ее я помню…,

Твоя последняя босанова. 3 3 Латиноамериканский стиль музыки, танго в быстром, чередующемя темпе, сменяющееся ча – ча – ча и милонгой.
Пирог твой с сыром, твоя строка.
Немного криво. И плащ – не новый.
И холодна в запястье рука
Твоя последняя босанова
И босоногой осени – всхлип..
Резцом тончайшим режет обнову
Кленовый лист – на лоскутья, клип.
Октябрьский дождь…

Венеция. Последняя заря. Мазками – небо.
Розовым опалом. Не говори мне, тихо и устало
Что все – прошло. И все на свете – зря…
Не говори, что ангелы бледны,
Что изошел терцинами октябрь.
И что тебе не снятся больше сны.
И уходящий вечер в неге храбр,
И в зеркало не смотрит
Смятых вод.

…И сам себе, и нитка, и игла,
И жизни – домотканная основа.
Не убирай, родная, со стола!
Мы встретимся, и скоро.
Снова, снова…
Подай кувшин с прохладною водой!
Батист сорочки сбрось с плеча неспешно…
Впусти меня… как в райский сад зимой.
В нем даже согрешившие – безгрешны!