Валя Шопорова - Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?

– Мисс Литтл, прошу вас, лягте на спину и не дёргайте рукой, вы срываете провода.

– А нахрена мне провода, если я жить не хочу?

Ответ девушки заставил мистера Луццато замолчать и встать в ступоре, в его голове проскользнула мысль о звонке в психиатрическое отделение, чего бы ему точно не простила Хенси.

– Отставьте меня одну, – резко сменив тон и настроение, сказала Хенси и поморщилась.

Обожженную стянутую кожу, затёкшие мышцы лица пронзило противной, не слишком сильной, но тягуче отвратительной болью. Нахмурившись-поморщившись сильнее, сдержав всхлип боли, Хенси потянулась правой рукой к лицу, чтобы хоть наружно размять болезненные мышцы, убрать мешающиеся бинты, но…

– Что… – она даже не договорила, даже не смогла до конца осмыслить вдруг осознанное, увиденное.

Причиной удивления девушки, её шока, была её правая рука, точнее, то, что от неё осталось – культя, перемотанная бинтами и перевязками, на две трети плеча.

– Что с моей рукой? – спросила Хенси, и пусть тон её звучал негромко, почти спокойно, но в его неуловимых нотках звучал крик. – Где… она?

– К сожалению, мисс Литтл, ваша правая рука слишком пострадала, мной было принято решение об ампутации. Увы, мисс, но ничего нельзя было сделать…

– Что ж, – Хенси поджала пересохшие губы и даже не поморщилась от боли, которая сопровождала действие, – спасибо.

– Не беспокойтесь, мисс, в настоящее время производятся прекрасные протезы, которые ничуть не уступают по характеристикам родной плоти.

– Мне всё равно, – отрезала Хенси и всё же поморщилась – связки слишком болели, создавая в тканях горла некое подобие напряженного гудения.

– Можно поинтересоваться, почему? – спросил мужчина, улыбчиво сверкнув «грозовыми» глазами. Да… Странный контраст.

– Я думаю, это не ваше дело, – культурно, но доходчиво ответила девушка. – Оставьте меня.

– Извините, мисс, но я не могу оставить вас в одиночестве, вы…

Далее Хенси не слушала. Она легла на бок, устремляя пустой взгляд вперёд. Сознание слишком быстро вернулось к девушке, слишком предательским было его триумфальное возвращение, которого, обыкновенно, так ждут родственники коматозного пациента, но Хенси никто не ждал, ей не к кому было возвращаться. Последний, кто был бы рад её пробуждению, принял смерть от её же рук, последний, кто сказал «люблю» – то самое слово, которое действовало на девушку, подобно красной тряпке на быка.

Девушка со всей силы сжала челюсти и закрыла глаза, отстраняясь от слов мужчины, абстрагируясь, уносясь прочь, она научилась этому искусству давным-давно, ещё во время своих юношеских «каникул» в психиатрической больнице. Но в этот раз всё было иначе: жестче, сильнее, острее… Да и сама Хенси была уже давно не той девочкой-подростком, которая подтягивала колени к груди, закрывая сердце от жестокого мира, и занавешивала длинными, слегка растрепанными волосами лицо, чтобы никто не видел её слабости и страха. Да, она всегда ненавидела быть слабой, всегда боялась этого, потому что, всякий раз, когда девушка проявляла слабость, её сердце разбивалось надвое, начетверо…

Но сейчас не было ни возможности сокрыть сердце и душу коленями – затёкшие мышцы не слушались и не сгибали ноги под нужным углом; сейчас не было длинных волос, которые бы сокрыли истинные эмоции «маленькой напуганной девочки» – они были коротко острижены, местами опалены и потому неравны в своей длине и цвете. Сейчас не было ничего, но, более всего прочего, не было надежды, потому что слишком давно был пройден предел, слишком глубоко был зарыт смысл.

Сейчас было только мерное биение сердца в груди и вопрос: «Я живу. Зачем?». Сколько тех, кто был бы рад выжить, да не смог, но, почему-то, именно её костлявая старушка в чёрном плаще не желала забирать.

«Наверное, старушка-смерть боится меня», – Хенси вспомнила эти слова, которые она сказала Морицу почти пять лет назад и сильнее зажмурилась. Сердце обожгло болью и сжало до размеров спичечного коробка: жалкого, иссохшего, пустого…

– Мисс, прошу вас, лягте на спину, – наверное, уже в десятый раз попросил доктор, который лечил Хенси, девушка продолжала игнорировать слова мужчины.

Единственным ответом эскулапу стало то, что девушка перевернулась на другой бок, оказываясь спиной к нему. Ещё один вопрос, приятный, но уже доставший голос режет нервы, подобно тупому ножу. Ей так хотелось показать мужчине тот самый жест, что красноречивее тысячи слов, она даже повела рукой, но… Фантомные ощущения руки, живой кисти отозвались в сознании девушки, пробежали сотней призраков по нервам и вернулись в мозг.