Алексей Жарков - Избранные. Тёмное фэнтези и хоррор

– Оставили, – кивнул отец. – Она своё пожила, ей умереть не страшно, пусть раньше срока. А им только мешать будет. Хотя, даже без неё…

Он осёкся, замолчал, увидев слезы на лице Милы. Помрачнел, притянул её к себе:

– Главное, что мы живы. Запомните. И друг друга беречь надо. От них, – махнул рукой в сторону воришек, что уже по чужим домам шарились, – и от него, – на брюхо зверя показал.

Так и стояли они, не зная, утро сейчас или вечер, а люди торопились на восток, где, по слухам, не было зверя. Казалось, умирала деревня. И только ветер кружил пыль на улицах, и заборы гнулись под его свирепым натиском.

– Идём, – нарушила молчание матушка. – Много ещё работы. Сегодня в подполе будем спать. В любой момент зверь может придавить.

Эрил подхватил вёдра. Кивнул домам брошенным, будто прощаясь заранее. И во двор пошёл.

А на границе деревни рухнуло дерево. Сначала одно, за ним второе. И третье…

II.

Эрил не сразу понял, что его разбудило. Поднял голову, стряхивая, будто паутину, остатки сна. Всю ночь кошмары докучали, не давали спать спокойно. Снилось, как брюхо зверя разверзалось над деревней, и существа из него сыпались. Чёрные, скользкие. С руками длинными, зубами острыми. В каждый дом, каждый подпол забирались, и рвали там людей уцелевших на части, на лоскуты кровавые…

Вот, снова! Что за звук? Блеянье? Коза? Не может быть! Утонула же в болоте! Нет, неправда! Ходит сейчас по улице, кричит жалобно. Потеряла хозяев, понять ничего не может.

Мальчик поднялся с лежанки. А что, если её к себе забрать? Будет молоко давать. Сестра любит молоко. Все его любят. А не станет еды, можно на мясо козу пустить. Только поймать её надо, привести.

Он оглянулся. Родители спали в дальнем углу. Матушка дышала ровно, а отец сопел беспокойно.

Мила ворочалась во сне, отбивалась от кого-то. От грязной лампы по стенам тянулись бесформенные тени. Плясали, будто праздновали чего. На стенах висели вязанки чеснока, лука и разных трав. В потёмках все они походили на дивные щупальца, что росли прямо из земли.

Думал Эрил, так и ничего не решил. Разбудить родителей? Сказать про козу? Не пустят же, и сами не пойдут. А если он, пока спят, один всё сделает? Отец похвалит, сестра знать будет, что брат у неё храбрый. И не боится всяких там пиявок.

Осторожно, чтобы не шуметь, прокрался к дверям. Прислушался. Ветер гудел, коза блеяла. И точно плакал кто. Эрил отодвинул верхнюю задвижку. Помедлил, и нижнюю отодвинул. Оглянулся на спящих.

– Я быстро, – пообещал зачем-то. Отворил дверь. Выглянул наружу.

Умерла деревня совсем. Дома пустыми чёрными глазницами смотрели на него, словно на добычу. Холодно стало. Боязно. А брюхо-то, брюхо над головой! Эрил ахнул от изумления. Будто тесто оно, которое из тазика вывалилось, и всё разрастается. Уже крыши домов скребёт. Скрипит черепица под его весом.

Коза, как назло затихла. Где же она? Верно, у Лютичей по двору ходит. Мальчик прикрыл дверь, серой тенью побежал от своего дома к соседскому. Калитка, с петель сорванная, лежала у дороги. Внутри, у крыльца, одежда рваная пестрела повсюду. И тут, видать, поживились воришки. Да где же эта животина крикливая?

Не было её во дворе. Неужто, в дом забежала? Эрил поежился, глянул в утробу тёмную, где сундуки с вёдрами стояли. Сжал зубы покрепче, чтобы не дрожали, шагнул вперёд. Уже когда вошёл, пожалел, что оружия с собой не взял. Вдруг воришки? Нет, убежали, наверное, схоронились под землёй.

– Коза? – позвал Эрил. Голос казался чужим, хриплым. Каким-то старческим. – Коза?

Стук копыт, звон колокольчика. В комнате она! В комнате… Там, где бабка Рожна лежит, роднёй брошенная. Живая ещё?

Он раздвинул шторы цветастые, заглянул в бабкины покои. У стены кровать высилась. Одеяла и простыни, точно гребни пенные, на кровати топорщились. А бабки и нет. Знать, увел её в церковь кто-то из деревенских.

А вот и коза! Сидит в углу, язык показывает. Верёвка на шее болтается, вся шерсть в репье колючем. Не утонула, значит. Тогда и Вито…

Загрохотало над головой. Пошёл трещинами потолок. Зверь проклятый! Уже и дома своим брюхом рушит! Эрил подскочил к козе, схватил верёвку, потянул за собой.

Не хочет идти, рогатая. Упрямится. Ну же, ну! Мальчик обхватил её за шею, силой поволок. Упёрлась, заблеяла. Ненормальная.

И тут шевельнулось что-то под кроватью. Вздохнуло, втянуло воздух со свистом. Эрил так и обомлел, даже козу выпустил. Какая-то чёрная скользкая тварь глядела на него из темноты глазами желтыми. Скрипнули доски, показались лапы мохнатые, с когтями заострёнными. Пахнуло смрадом и гнилью. И даже не почувствовал Эрил, как по штанине тёплая струя потекла…