Шарлотта Линк - Ложь без спасения

Кристофер говорил быстро, словно вдалбливая в Лауру каждое слово. И опять делал ей больно – и в буквальном смысле, потому что сильно сжимал ее руку, и своей настойчивостью. Теперь Лаура поняла, почему никогда не чувствовала себя уютно в присутствии этого человека: он давил на нее всегда и во всем, что бы ни делал или говорил. Кристофер словно всасывал ее, заглатывал, чтобы сделать ее частицей себя. Он перекрывал ей воздух и постоянно вызывал в ней потребность отстраниться от него, уйти на некоторое расстояние, вырыть между ними траншею. И при этом ни за что не давал ей возможности отстраниться. Возможно, это и было причиной, по которой его жена ушла от него, подумалось Лауре.

Она уже не знала, как выйти из положения: ей казалось, что этот разговор обречен быть бесконечным и утомительным.

– Я не люблю тебя, Кристофер, – тихо произнесла женщина, уставившись при этом в свою тарелку с супом, словно там можно было что-то обнаружить.

Хейманн потянул назад свою руку.

– Что ты имеешь в виду?

Лаура все еще не глядела на него.

– То, что я сказала. Я не люблю тебя.

Во второй раз ей уже легче было произнести эту фразу: « Я не люблю тебя », и она почувствовала облегчение. Она вымолвила ее – и тем самым покончила с этим делом. Ей больше не нужно было долго говорить, приводить аргументы и обсуждать возражения Хейманна. То, что она сказала, было правдой: для нее важно вновь обрести себя и свою независимость, она не могла так быстро вновь связать себя с кем-то, ей нужно время. Но самым важным и решающим было то, что она не любила Кристофера. И никогда не полюбит, а потому все дальнейшие разговоры об их отношениях излишни.

Лаура откинулась назад, глубоко вздохнула, освободившись от тяжелого груза, и наконец подняла взгляд.

Кристофер стал – хотя ей и казалось, что это невозможно – еще бледнее. Его лицо теперь было словно покрыто известью. Хейманн сильно вспотел, его руки дрожали, и он так вцепился в свой стакан с водой, что казалось, тот вот-вот будет раздавлен его трясущимися пальцами.

– Боже мой, – тихо произнесла Лаура, – ты ведь должен был это знать!

– Можно тебя кое о чем спросить? – Голос Хейманна звучал на удивление твердо и по-деловому, что никак не вязалось с его мертвенно-белым лицом. – Почему ты мне отдалась? Позавчера вечером?

При других обстоятельствах Лаура захихикала бы над этой старомодной формулировкой, но в данной ситуации веселое настроение было неуместным. К тому же лучше было бы не говорить правды – что она использовала Кристофера в качестве запоздалой мести своему мужу и тем самым в качестве терапии для своей разочарованной и униженной души. Этого он ни в коем случае не должен был знать.

– Страсть, – сказала Лаура, – желание близости и тепла. Тебе ведь это должно быть знакомо. Каждый человек хотя бы раз с кем-нибудь переспал по этим причинам.

Кристофер покачал головой.

– Я – нет. Я всегда делал это только по любви. И всегда только потому, что хотел настоящих отношений и совместного будущего.

Лаура беспомощно приподняла плечи.

– Мне очень жаль. Если б я знала, что ты придаешь этому такое значение, то никогда этого не сделала бы. Просто я слишком поздно поняла это.

Официантка, по-прежнему пребывавшая в дурном настроении, подошла к их столу.

– Что-то не в порядке с супом? Вы совсем ничего не ели.

Кристофер испуганно вздрогнул, словно совершенно забыл, что на свете существуют еще и другие люди. Он в полной растерянности посмотрел на девушку. Лаура же отодвинула свою тарелку с супом в сторону.

– Всё в порядке, – сказала она, – просто мы поздно поняли, что совсем не голодны.

Официантка обиженно забрала тарелки на кухню.

Хейманн откинул челку со лба. Его волосы у корней были насквозь мокрыми.

– Ты разрушила мою жизнь, – пробормотал он. – Мое будущее. Мою надежду. Все разрушила.

Лаура почувствовала, что в ней зарождается злоба. Никогда она не была ответственна за его жизнь, его будущее и его надежды. Она совершила ошибку, что переспала с ним, но из этого никак не вытекала ее обязанность выйти за него замуж.

«Слава богу, что я могу завтра уехать!» – подумала Лаура, но остерегалась высказать это вслух.

Кристофер смотрел на нее очень проникновенно. Казалось, его глаза хотели погрузиться в ее глаза.

«Он опять слишком сильно ко мне приблизился!»

– Есть ли вероятность, – спросил Хейманн, выговаривая каждое слово так четко, словно диктовал письмо, – что ты еще изменишь свое решение? Что ты сейчас сбита с толку и потрясена, и поэтому говоришь вещи, которые… ну, которые ты когда-нибудь будешь рассматривать иначе?