Шарлотта Линк - Ложь без спасения

Наконец Иснар взглянула на него. В глазах ее стояли слезы.

– Я знаю, Анри. Ты прекрасный мужчина, и я говорила это Надин снова и снова. Это беспокойство в ней… это недовольство… оно не связано с тобой. Это, наверное, просто у нее в генах. Ее отец был таким же. Он не мог быть вместе с нами как с семьей. Он всегда думал, что где-то в другом месте его ждет счастье. Он всегда находился в погоне за чем-нибудь, а за чем, по-моему, и сам точно не знал. Мне самой это по природе чуждо, но мне было суждено дважды перенести это в своей семье.

– Надин становится старше, – заметил Жоли.

– Да, и это дает мне надежду. Даже ее отец в конце концов пришел к относительной стабильности в своей жизни, и может случиться так, что и у Надин это произойдет. Дай ей немного времени. И не переставай любить ее. – Мария вытерла текущие по ее щекам слезы. – Она глубоко несчастный человек, и едва ли есть на свете что-то, что причиняет матери более сильную боль, чем видеть таким своего ребенка и быть не в силах помочь ему. Я не хотела бы, чтобы она закончила так, как я. – Она обвела рукой мрачное помещение, в котором находилась, накрытый без любви стол для завтрака, пустую чашку из-под кофе и саму себя в потрепанном банном халате. – Я никогда не хотела бы увидеть ее такой, какой ты видишь сейчас меня, сидящей здесь!

Та ясность, с которой Иснар оценила себя и свою жизнь, глубоко тронули ее зятя, и ему вдруг вспомнилась Катрин.

«Сколько же существует одиноких людей, – подумал он, – и какими же мы с Надин должны быть благодарными судьбе за то, что мы есть друг у друга… Это, ей-богу, не что-то само собой разумеющееся!»

Мысль о Катрин напомнила ему кое-что важное.

– Я дам Надин время, – сказал Анри. – Я не стану дожидаться ее здесь и не буду давить на нее.

На лице тещи появилось облегчение.

– Но я попрошу вас кое-что передать ей, – продолжил Жоли. – Скажите ей, что Катрин уезжает. Что она продает свою квартиру в Ла-Сьота и поселится на севере Франции. Ее больше не будет в нашей жизни.

– Ты считаешь, что это имеет решающее значение? – спросила Мария.

Анри кивнул.

– Это имеет решающее значение, и мне надо было понять это еще несколько лет назад. Но теперь все обернулось к лучшему, и… – Он повернулся к двери, не договорив фразу. – Я пойду. Передайте Надин, что я буду ждать ее.

Он зашел слишком далеко, черт побери. Ему не следовало так кричать на нее. Это было ошибкой, вопиющей ошибкой, и ему оставалось теперь только молиться Богу, чтобы у него появился шанс ее исправить.

Он орал и орал, и когда ему понадобилось приостановиться, чтобы перевести дух, Лаура спросила:

– Кристофер?

Ее голос звучал скорее удивленным, чем рассерженным.

– Да, – огрызнулся он. – Разумеется. Не повезло, не правда ли? Ты не ожидала, что я позвоню в это время?

– Боже мой, о чем ты?

– Я тебя кое о чем спросил. С кем ты говорила по телефону? Может быть, ты сначала ответишь на мой вопрос, прежде чем задашь свои?!

Какой-то тихий голос в его голове остерегал его: « Не говори с ней таким раздраженным, резким тоном. Она будет сбита с толку, а потом разозлится. Она не потерпит этого. Ты все испортишь! »

Но сейчас ему было невероятно трудно изменить свой курс. Он был в такой ярости, он был вне себя! Он был возмущен и полон страха, но страх у него теперь всегда выплескивался в агрессии, и он не мог справляться с этим иным образом.

Наконец Лаура оправилась от удивления.

– Не представляю, с чего ты взял, что имеешь право требовать от меня какие-либо объяснения, – холодно произнесла она.

Позже этим же утром, когда Хейманн еще раз прокрутил в голове их разговор, он вспомнил этот момент, вспомнил, как услышал ее ледяной голос, и у него впервые появилось предчувствие, что история с Лаурой примет тот же ход, что и другие истории до этого. Эта мысль ошеломила его и наполнила печалью, но он заставил себя пока не думать об этом. «Нет никакого основания терять надежду», – сказал он себе.

Тогда же, по телефону, Кристофер пошел на небольшую уступку и постарался говорить более мягким тоном:

– Я считаю, что после всего, что случилось, ты должна быть полностью честна и сказать мне, есть ли в твоей жизни другой мужчина.

Лаура остолбенела.

– После всего, что случилось? Ты имеешь в виду… вчерашний вечер?

– Да, конечно. Я… в общем, для меня это кое-что значит, переспать с женщиной. Может быть, у тебя это иначе…

Этим он принудил Лауру к защите.

– Для меня тоже много значит переспать с мужчиной, – удрученно ответила она, и ее голос звучал уже не холодно, а примирительно. – Но, возможно, эти… выводы, которые ты сделал из всего, для меня немного поспешны…