Сергей Усков: Универсальный ключ успеха

Взрослая жизнь у Полины долгое время не складывалась. Окончила общеобразовательную школу с хорошими отметками и растерянностью: она вправе начать самостоятельную взрослую жизнь, но каким образом? Крепким здоровьем не отличалась. К восемнадцатилетнему возрасту имела пару хронических заболеваний с мудреными названиями; по-простому говоря, девушка худосочная, мало приспособленная к суровой взрослой жизни.

Пять-шесть лет учёбы в институте представлялись непреодолимым барьером, невыносимым напрягом умственных и телесных сил. Это не под силу хилому здоровью. Поэтому мама и папа Полины подтолкнули дочку в колледж на курс архивоведение. А после успешного окончания спасительного трехгодичного курса устроили хрупкое чадо в заранее обговорённое теплое местечко – архивариус строительно-монтажного предприятия.

Помнится, отсутствие перспектив витало в воздухе. Двадцатилетняя девушка осваивала профессию без энтузиазма под постоянным гнётом быть уволенной в целях сокращения затрат. Сама поглядывала по сторонам, находясь в объятиях фантазий о любви. И вдруг туман сексуальных грёз всколыхнул симпатичный паренёк, с которым в рабочий перерыв случайно столкнулась в бесконечных коридорах административного здания.

Извечная ситуация: она сказала: «Это он!» Затем пошла череда долгих месяцев, когда примеривались друг к другу. Идеальное соотносилось с реальным. Первый поцелуй насторожил. Руки, тронувшие грудь, отозвались мурашками, словно царапнувшие тело. Казалось, он говорил не те слова, что хотелось услышать. Сказал, что любит – не ощутила этого. Как-то сорвалось свидание. В душу упала едкая капля обиды, которая разрасталась и дурманила с той же силой, что буянила в сердце, томила и сушила страсть к реальной любви. Однажды вырвались резкие слова, как полоснула по живому холодная сталь клинка: первая любовь так и не состоялась.

Полина разом сникла, по ночам душили слёзы, глаза воспалились, лицо припухло, измученное сердце каменело. Болезни, спавшие доселе, обострились. Боль в животе не отпускала ни на минуту: то жгла, то ныла, колотила с ударами слабеющего сердца. Полина стала ходить по врачам: обследования, консультации, уточнение диагноза.

Пришлось частенько прибегать к услугам такси. Купила дисконтную карту таксопарка; утонченные пальцы набирали один и тот же номер. Через какое-то время приметила, что и водитель тот же, что был вчера и позавчера. Эдакий более чем самоуверенный крепыш с гладко причёсанными назад, словно напомаженными чёрными волосами, разговорчивый как большинство таксистов, и не обременённый особыми знаниями. Искренний до удивления; выкладывающий без утайки, как реальные впечатления, так и планы на будущее.

Полина слушала краем уха, но постепенно приходила мысль: парень-то вроде бы ничего, простой и свойский. Он, казалось, мог бесконечно говорить об автомобилях, и, видимо, это его главная страсть. В легкую поведал пассажирке о мечте: он за рулём новенькой иномарки с двухлитровым двигателем, рядом на сидении моднячая жена-симпатяга (он выразительно взглянул на Полину), деньжат в кармане, что семечек в стакане. Остальное – приложится.

Однако, достойных денег никто не платил, оттого крепыш был чуть злой, и приходилось крутиться-вертеться на двух работах. Таксовать – вторая работа, первая – электромонтер на заводе, куда впоследствии перебралась Полина.

Прошло какое-то время, и Полина, сама того не заметив, стала женой крепыша. Через год родила дочку, три года просидела в декретном отпуске. Строительно-монтажное предприятие, где раньше работала, разделили на части: какая-то часть была продана, другая ликвидирована, что-то ушло за долги кредиторам. До трудоустройства Полины никому никакого дела. Выручил муж: разузнав о вакансии архивариуса на заводе, в штате которого числился сам, упросил администрацию принять Полину. И резон хороший подобрал: трудовые династии повышают вовлечённость работников в стратегию предприятия. Иногда клюют на высокие слова.

Итак, работа найдена, осталось напрячься, быстрее вникнуть, как правильно и грамотно исполнять обязанности. Но желание лучшего употребления сил вновь обрывалось при плотном контакте с реальностью.

Рабочее место далеко от оптимального. Оно представляло собой комнату длиной метров семь и шириной – четыре. От стены подобно зубьям расчёски громоздились металлические шкафы-стеллажи. У входной двери, в углу, притулился письменный стол со списанным компьютером. Окон нет, как нет и вентиляции. Похоже, что раньше здесь размещалось редкопосещаемое складское помещение, которое наскоро переоборудовано под архив. О том, как будут работать здесь без лучика естественного освещения в затхлом застоявшемся воздухе, администрацию не заботило.