Феликс Сарнов - Василиск

– Так ты тоже знаешь эту сказку? Да?

Почему же я никогда ее не слыхал?

– Потому что Джунгли полны таких

сказок. Стоит только начать, им и

конца не будет…

Р. Киплинг. Книга Джунглей .

П р о л о г

Тварь снова нашла путь в другой мир.

Это вышло случайно, как и в первый раз, когда она ощутила зов. Тогда она даже не успела понять, что с ней произошло – просто очутилась в каком-то замкнутом пространстве и инстинктивно рванулась из него наружу.

И вырвалась.

Наружу.

Вырвалась из каким-то образом притянувшего её существа, беспомощно раскинувшегося на песке, и… С наслаждением убила нескольких других существ. Она убила бы и ту… Ту самую ,с помощью которой оказалась здесь – вырвалась за пределы своего к р у г а, за ч е р т у, во всяком случае, попыталась бы сделать это, но…

Ей помешал Страх.

Страх, от которого не было спасения. Страх, который умел появляться бесшумно и неожиданно. Страх, для которого охота на таких, как она, была всего лишь забавной игрой, и это было самое страшное в Страхе: Он мог убить сразу, а мог и притвориться, что промахнулся, и продлить свое развлечение.

В тот раз Страх даже не показался весь, а лишь отбросил в этот мир т е н ь своей страшной лапы – обозначил свое присутствие. Тварь, как на пружине, отбросило в свой мир – мир красного песка, где Страх почему-то не стал преследовать её, оставил до следующего раза, играя в свою жуткую игру по своим жутким правилам.

Но она запомнила т о т мир, а главное, запомнила тот слабенький з о в другого существа, благодаря которому сумела проникнуть туда. И все время ждала этот зов, страстно желая услышать его снова и опять очутиться там, где можно легко и просто убивать слабых двуногих существ, не способных не то, что драться с такими, как она, а вообще хоть как-то сопротивляться. Там можно было бы делать то, ради чего она существовала – плодить себе подобных и убивать всех других, а еще… Еще в ней теплилась надежда, что, быть может, там можно будет остаться навсегда, оборвать связывающую её с этим миром пружину и… Быть может, Страх не станет больше преследовать её т а м, оставит в покое, потому что у Него и в Его мире хватает с кем и г р а т ь. И вот, момент настал…

Тварь снова услышала тот слабенький зов и снова нашла путь в другой мир.

На этот раз все вышло как-то иначе. Тварь, услышав зов, рванулась на него всем своим нутром и… Ей словно засосала какая-то воронка, красный песок закрутился вокруг неё жутким вихрем, вздел её куда-то вверх, стал швырять из стороны в сторону, а потом выплюнул вниз, в… Другой мир.

Очутившись на земле, она огляделась и… С ужасом увидела, кто позвал её, чей зов она приняла – это была…

Это был… Страх. Только маленький – даже меньше, чем она сама, словно на нее смотрела Его маленькая копия, или… частичка. Смотрела каким-то сонными, погруженными в транс глазами, и тварь поняла, что звереныш не видит её и вообще не знает о её присутствии. Первым страстным желанием твари было разорвать, убить этот маленький Страх, но…

Она сразу поняла, почуяла, что это невозможно. Она не понимала, почему, но чувствовала… з н а л а. От ощущения своего бессилия её охватила жуткая злоба, и увидев неподалеку бегущее и нелепо размахивающее конечностями какое-то другое существо (из тех, что она уже убивала однажды), она рванулась к нему быстро и бесшумно, догнала в одно мгновенье и…

Перекусила пополам.

Кровь существа – то, в чем она нуждалась, чтобы жить, – хлынула ей в глотку…

Часть 1

1.

Х Р Р Р Я С Т Ь!…

Маленькая пластмассовая фигурка ни в чем не повинного пингвинчика разлетелась на мелкие кусочки по всему кабинету, а по коридору районного отделения УВД разлетелось эхо от мощной матерной тирады старшего оперуполномоченного данного отделения, майора, Ивана Васильевича Хрусталева, больше известного среди сослуживцев и местной братвы под дружеским (и не очень дружеским) псевдонимом (по-простому сказать, кликухой) – Хруст.

Расхерачив здоровенным кулаком пластмассового пингивна на своем столе и соответствующим образом высказавшись,

("… сех-бу-нах-рот-дюки-мать-мать-мать…" Ну, и так далее…)

Хруст вздохнул и… издал вполне добродушный смешок. Несмотря на, как бы это сказать, внушительную внешность, Хруст был человеком незлым, а главное, вполне отходчивым. И с чувством юмора у него было все нормально. Правда, когда твои сослуживцы две недели долбят тебя сраными пингвинами , любое чувство юмора может дать слабину, но… В конце концов, что с них взять, пускай тешатся, если других забав нету. А вот у него, у Хруста, то бишь у старшего оперуполномоченного майора Хрусталева, "забав" сейчас полный рот. И дело даже не восьми жмуриках, которые висят на их "земле", а стало быть, на нем, майоре Хрусталеве, а в пятом из этих восьми, который он… Вернее, которую … Которую он, майор Хрусталев, выгнал ночью из своей "однушки"