Юхан Теорин - Мертвая зыбь

– Сначала я хочу увидеть мать, – твердо говорит Нильс.

– Вера никуда не убежит, Нильс. Ждала столько лет, подождет еще полчаса. К тому же лучше дождаться темноты.

– Но камни поделим. Не все вам.

– Само собой. Но пока нечего делить.

Нильс пристально смотрит на него еще несколько секунд. Туман, похоже, стал еще гуще. Скоро начнет смеркаться.

Ладно. Он отдаст им половину трофея, и они квиты.

– Надо найти что-то, чем копать.

– Само собой, – опять кивает Гуннар. – В багажнике есть лопата и лом.

Нильсу не по себе. Он один, а их двое. Точно так же, как тогда, на берегу Карибского моря, – их было двое, а смоландец один. Разница только в том, что тот верил своим новым друзьям, а Нильс – нет.

Гуннар предусмотрительно не ставит машину на дороге – они сворачивают в узкий прогал в каменной изгороди и попадают в другой мир. В альвар.

Нильс оборачивается – за спиной тоже туман. Дорога к дому в тумане не видна.

Куда вез его Гуннар Юнгер, Герлоф не имел ни малейшего представления. Он сидел молча и смотрел в окно. Робкие попытки начать разговор ни к чему не привели – Юнгер просто-напросто не отвечал. Жара в машине тропическая, Герлоф расстегнул пальто и с трудом стащил его с себя. Он мог бы попытаться приструнить пышущий жаром вентилятор сам, но не знал как. Сплошная электроника, а Гуннар и не собирался приходить ему на помощь.

Места ему были знакомы – восточное побережье к югу от Марнеса. Гуннар вел машину по широкой, примерно полуметровой высоты, насыпи – все, что осталось от железной дороги. Рельсы и шпалы сняли и увезли, а насыпь осталась.

Он посмотрел на часы – уже почти пять.

– Все, Гуннар, мне надо возвращаться, а то меня там начнут с собаками искать.

Юнгер кивнул.

– Очень может быть… Но здесь-то они тебя искать не станут. Или как?

Угроза была настолько явной, что Герлоф схватился за ручку и попытался открыть дверь. Скорость была невелика, он мог бы попробовать вывалиться из машины без больших повреждений и как-то добраться до большой дороги, может быть, даже до темноты. Но дверца не открывалась. Юнгер каким-то образом запер ее изнутри. Опять эта чертова электроника.

– Гуннар, выпусти меня немедленно, – попробовал сказать Герлоф капитанским голосом – был же он когда-то капитаном.

– Скоро выпущу, – кивнул Юнгер.

Когда-то прогал в каменной изгороди был закрыт железной решеткой, чтобы скот не убегал в альвар, но сейчас она валялась на земле, ржавая и искореженная. «Ягуар» медленно переполз через решетку – и сразу показалось море. Серое, холодное море, сливающееся на горизонте с сумеречным небом.

– Как это понимать, Гуннар?

– Признаться честно, я ничего такого не планировал. Ехал за автобусом из Боргхольма, а ты вдруг сошел у поворота. Обогнул Стенвик с севера и подобрал тебя на дороге, вот и вся хитрость. – Гуннар помедлил. – Что ты делал сегодня у Мартина Мальма, Герлоф?

Вот так. Разоблачен.

– У Мартина? – переспросил он, чтобы выиграть время. – То есть как – что я там делал?

– Ты и Йон Хагман. Ты вошел в дом, а Йон ждал тебя в машине. Или как?

– А, ты про это… Поболтали немного. Почему бы не поболтать двум старым морякам? Не повспоминать прошлое? А тебе-то откуда это известно?

– Пока вы вспоминали прошлое, мне на мобильник позвонила Анн-Бритт. Что-то ей не нравится, что к ее мужу зачастили старые моряки… сначала Эрнст Адольфссон, теперь ты. Причем второй раз. Забегались.

– Значит, вы с Анн-Бритт приятели…

– Собственно, приятели мы не с ней, а с Мартином. И даже не приятели, а… как бы это сказать… компаньоны. Партнеры. Но он сейчас, как ты понимаешь, пустое место, и делами фирмы занимается Анн-Бритт. И с кем же ей посоветоваться, как не со мной? Или как?

Герлоф откинулся на сиденье. Притворяться не было смысла.

– Компаньоны, понятно… И ведь давно уже? С пятидесятых, я думаю…

Он сунул руку в портфель и достал книгу. И она опять сама открылась на нужной странице.

– Я показал этот снимок Мартину… И сам смотрел на него сто раз, пока до меня не дошло…

– Вот как? – Гуннар свернул к небольшой рощице. До моря оставалось не больше ста метров. – И что же до тебя дошло?

– Два человека, крупный фабрикант Август Кант и владелец небольшой грузовой баржи Мартин Мальм, стоят на пирсе в Рамнебю. За ними – группа молодых рабочих с лесопилки. И смотри-ка, Август дружески положил руку на плечо Мартина. Идиллические отношения. Но ведь это рука не Августа. Это рука человека, который стоит за спиной у Мартина. И заметил я это только полчаса назад, в автобусе.